Вся правда о Муллинерах (сборник) (СИ)

Сэр Джозеф Морсби завтракал рано. Когда он бодрым пружинистым шагом вошел в столовую, стрелки часов показывали пять минут девятого. Чувство подсказывало ему, что за этой дверью его ждут почки с грудинкой. К его удивлению, кроме них он нашел за ней и своего племянника Роланда. Молодой человек нервно мерил шагами ковер. Вид у него был помятый, словно он не выспался, а белки глаз по краям порозовели.

— Роланд! — вскричал сэр Джозеф. — Боже великий! Что ты тут делаешь? Значит, ты все-таки не поехал в Скелдингс?

— Да нет, я туда съездил, — ответил Роланд странным глухим голосом.

— Ну, так…

— Дядя Джозеф, — сказал Роланд, — помните, о чем мы говорили тогда за обедом? Вы правда полагаете, что Люси согласится выйти за меня, если я сделаю ей предложение?

— А как же! Мой милый мальчик, она влюблена в тебя много лет.

— Она уже встала?

— Нет, она раньше десяти не завтракает.

— Я подожду.

Сэр Джозеф потряс его руку.

— Роланд, мой мальчик… — начал он.

Но Роланд был не в настроении выслушивать длинные речи.

— Дядя Джозеф, — сказал он, — вы не против, если я что-нибудь поклюю с вами?

— Мой милый мальчик, разумеется…

— В таком случае вы не попросите, чтобы поджарили еще яичницу с грудинкой? А в ожидании я начну с двух-трех почек.

В десять минут десятого сэр Джозеф по воле случая заглянул в утреннюю гостиную. Он полагал, что найдет ее пустой, однако тут же обнаружил, что глубокое кресло у окна занято его племянником Роландом. Он откинулся на спинку с видом человека, к которому судьба очень милостива. Возле него на полу сидела Люси, устремив на лицо молодого человека взор, исполненный обожания.

— Да-да, — говорила она. — Поразительно. А что было дальше, милый?

Сэр Джозеф незаметно удалился на цыпочках. Он бесшумно затворил дверь, как раз когда Роланд продолжил свой рассказ.

— Ну, — успел услышать сэр Джозеф, — видишь ли, шел дождь, и в тот момент, когда я подходил к углу Дьюк-стрит…

Тяжкие страдания на поле для гольфа

По-моему, два молодых человека в гольфах буйной шахматной расцветки были слегка удивлены, когда подняли глаза и увидели, что над их столиком возник мистер Муллинер, словно джинн, благодушный Раб Лампы. Поглощенные своей беседой, эти двое не заметили его приближения. Они впервые переступили порог «Отдыха удильщика», в первый раз увидели Мудреца его зала и пока еще не знали, что мистер Муллинер любое собрание своих ближних в количестве более одного считает благодарной аудиторией.

— Добрый вечер, джентльмены, — сказал мистер Муллинер. — Как вижу, вы играли в гольф.

Они сказали, что да, играли.

— И партия доставила вам удовольствие?

Они сказали, что да, доставила.

— Быть может, вы дозволите мне попросить мисс Постлетуэйт, королеву буфетчиц, вновь наполнить ваши емкости?

Они сказали, что да, дозволят.

— Гольф, — сказал мистер Муллинер, придвигая стул и плавно на него опускаясь, — это игра, в которую я не играю вот уже несколько лет. Я никогда особенно в ней не блистал и постепенно отказался от нее ради ужения рыбы, занятия менее требовательного и более располагающего к размышлениям. Весьма любопытный факт: хотя Муллинеры на редкость одаренны буквально во всех областях жизни, спортом из нас увлекались лишь немногие. Собственно говоря, единственным членом нашей семьи, кто научился орудовать клюшками в полной мере, была дочь моей дальней родственницы, принадлежавшей к девонширским Муллинерам, которая вышла замуж за некоего Флэка. Девушку звали Агнес. Быть может, вам доводилось встречаться с ней? Она постоянно участвует в турнирах и матчах, если не ошибаюсь.

Молодые люди сказали, что нет, фамилия Флэк им как будто незнакома.

— О? — сказал мистер Муллинер. — Жаль-жаль. Ведь тогда эта история показалась бы вам еще интереснее.

Молодые люди переглянулись.

— История? — спросил тот, чьи гольфы были особенно клетчатыми, голосом, выдававшим бурное волнение.

— История? — повторил его товарищ, слегка побелев.

— История, — сказал мистер Муллинер, — Джона Гуча, Фредерика Пилчера, Сидни Макмэрдо и Агнес Флэк.

Первый молодой человек сказал, что понятия не имел, насколько час уже поздний. Второй молодой человек сказал, что просто поразительно, как летит время. И они что-то забормотали о поездах.

— История, — сказал мистер Муллинер, удерживая их на месте с величайшей непринужденностью, благодаря которой он в подобных случаях неизменно оказывался победителем, — Агнес Флэк, Сидни Макмэрдо, Фредерика Пилчера и Джона Гуча.