Вся правда о нас

Ни хрена не получилось, конечно. Поди его поумерь, когда со всех сторон тебе улыбаются дружественные лица, синяя птица Скрюух гостеприимно хватает клювом за полу лоохи и тянет к столу, а повар Кадди выносит из кухни блюдо со, страшно сказать, обыкновенными жареными котлетами, которых я не ел целую вечность, а может быть и вовсе никогда, если принять гипотезу, будто прежняя моя человеческая жизнь — просто иллюзорное воспоминание о случившемся с кем-то другим; ай, неважно, главное, что и я, и котлеты всё-таки существуем в природе, причём не где-нибудь во Вселенной, а именно здесь, в столице Соединённого Королевства, где я — сэр Макс, а они — одно из традиционных блюд урдерской кухни. Ну или куанкурохской. Или чангайской. Один чёрт.

— У нас дома это блюдо называется «тумты из злой козы», — сказал мне симпатичный носатый юноша, которого я сперва не заметил, а заметив, никак не мог сообразить, где мы раньше встречались. Неужели здесь, в «Свете Саллари», а я забыл?

— Из злой, — объяснил он, — потому что у нас на мясо убивают только самых злых коз. Смирных не едят, их жалко. Но здесь у вас иначе, коз вообще почти нет, зато все едят индюков, совершенно не интересуясь, какой у них при жизни был характер. По крайней мере, никто из торговцев не смог нам этого сообщить… Поэтому в меню придётся написать: «тумты из не-козы, с которой мы не были знакомы». Чтобы всё честно.

Наконец до меня дошло.

— Иш! Это ты, что ли, наконец проснулся мальчишкой? Представляешь, я тебя сперва не узнал.

— А никто почему-то не узнаёт, — улыбнулся Иш. — Хотя лицо вроде бы примерно то же самое. И рост, и одежда. И вообще всё.

— Ну, голос всё-таки другой, — заметила молчавшая до сих пор Базилио. — И двигаешься ты иначе. А для узнавания это на самом деле гораздо важней, чем черты лица.

— Ррррррррыааау! — подтвердил я.

Сказать что-то более внятное с котлетой в пасти довольно затруднительно. Даже когда это не котлета, а тумта из не-козы. Эффект ровно тот же.

Я был так заворожён этой удивительной встречей, что далеко не сразу заметил, как из кухни вышел мой друг Малдо Йоз. Я-то решил, он всё-таки отправился работать, как и грозил. А Малдо просто перебрался поближе к продовольствию. Вот ведь, казалось бы, художник, а соображает, что в жизни по-настоящему важно.

Увидев меня, Малдо просиял.

— Я уже думал, что тебя не дождусь, — сказал он. — А мне, хоть убей, надо бежать, вот прямо сейчас. Можешь немного меня проводить? Поговорить надо — позарез.

Кто же устоит перед таким предложением? Определённо не я. Поэтому выскочил на улицу натурально с котлетой в зубах. Ну хоть всё блюдо за собой не потащил, а ведь руки чесались, и вряд ли кто-нибудь решился бы меня остановить.

— Прости, что вот так из-за стола тебя вытащил, — сказал Малдо. — Но мне правда давным-давно пора, просто Кадди попросил помочь ему разобрать ящик с посудой, и я пропал. Там, понимаешь, блюда с картинками, а на картинках изображены деревенские дома. Урдерские! С такими деталями, каких ни в одном учебнике по архитектуре не найдёшь. Просто сокровищница! Я сразу договорился, что как-нибудь засяду у них на всю ночь и перерисую, но оторваться всё равно не мог…

— Очень интересно, — вежливо сказал я, кое-как дожевав котлету. — Но если ты хотел поговорить со мной только о сервизе с урдерскими домиками, имей в виду, ты несколько переоценил мою страсть к архитектуре.

— Да нет, конечно, — вздохнул Малдо. — Это я пытаюсь объяснить — не столько тебе, сколько самому себе — почему так засиделся. При том что у нас срочный заказ, и ребята уже ждут меня, чтобы начать работу, а мне ещё добираться…

— Куда именно?

— На Удивительную улицу, конечно. Основная работа у нас пока там.

Удивительная улица располагается в самом центре Ехо, то есть примерно на полдороге между Старым и Новым городом. Ещё недавно она, как и весь тот район, представляла собой полузаброшенный пустырь, а теперь, благодаря зданиям работы Новых Древних архитекторов, целиком оправдывает своё название. Туда даже экскурсии водят — студентов и просто любителей истории и искусства, как в музей.

Важно, впрочем, не это, а то, что ехать отсюда до Удивительной улицы даже мне пришлось бы минут десять, если не больше. А нормальному вознице и получаса вряд ли хватит. Значит надо выручать.

— Давай руку, — сказал я. — И закрывай глаза.

— Отведёшь меня на работу Тёмным путём? — просиял Малдо. — Спасибо! Я сам хотел об этом попросить. Но сперва давай я тебе всё быстренько расскажу, там-то уже не до разговоров будет.

— Рассказывай.

Ох, зря я произнёс это вслух. Слово «рассказывай», по моим многократным наблюдениям, является могущественным древним заклинанием, временно лишающим собеседника дара речи. Вот и Малдо тут же умолк, собираясь с мыслями. Торопить в таких случаях бесполезно, пришлось терпеливо ждать.

— Скорее всего, это ничего особенного не значит, — наконец сказал он. — Но я, хоть убей, не понимаю, почему так…

Отличное начало.

— Такая странная штука случилась с Иш, — вздохнул Малдо.

И снова замолчал.