Вся правда о небожителях

– Еще один минус – у этого имбецила алиби, он пил в ту ночь с тремя подчиненными. Жена при должности, на фиг ей кровь проливать при всем желании отомстить за мужа? К тому же она «не достала б» до шеи Камы…

– Как он жену нам сдавал, говнюк, – осудил Вовка.

– Выгодно, наверное, чтоб мы ее загребли. Ладно, посмотрим.

– Уф, не хочется, чтоб это был Рогозин, а дорожка ведет к нему.

«Я сошла с ума. Я сошла с ума», – мобильник оповестил, что звонит Лика, но Артем не отреагировал, сказал Вовке:

– Слушай, я сегодня никакой, давай завтра на пост ГИБДД смотаемся и выясним, в котором часу выезжал Эрик, раз начальство этого требует. А сейчас поехали домой, отоспимся.

Не думала София, что один день, один час, нет, одна минута способна перевернуть всю жизнь. Находясь на заднем сиденье автомобиля, она проживала этот труднейший день заново.

С утра она кипела (по поводу Артема, разумеется), а куда-то пар нужно было выпустить, посему решила немножко осложнить жизнь редактору газеты, позвонила. В трубке долго шушукались, наконец он ответил, и София сказала тоном стопроцентной стервы:

– Добрый день, я София Уварова. Ваша журналистка уговаривала меня дать ей интервью, я согласилась, почему же вышел другой материал?

– А как вы докажете, что у вас был договор?

– Не буду напоминать вам о журналистской этике, раз вы не в курсе, что это такое, но утешу вас: я сделала диктофонную запись.

– Запись не действительна, если сделана без согласия…

– В суде будете доказывать неправомочность моих действий. До свидания.

Теперь пусть и он покипит. Все-таки в мести есть своя прелесть: легче стало. София забрала с подоконника банку с маринованными огурчиками и, уставившись в монитор, аппетитно захрустела ими, как вдруг вбежала Инесса – ходячая новостная газета:

– Соня, представляешь, твой Артем с Вовчиком пришли с такого бодуна… мама моя! Почти лыка не вяжут, я думала, пьяные.

– Чего это он мой? – фыркнула София, и придвинула к ней банку с огурчиками. – Хочешь?

– Не, я их только под водочку. Вчера вроде была другая банка…

– Так то вчера. – София захрустела новым огурчиком, не отрывая взгляда от монитора. – Обожаю корнишоны, правда, хотела купить помидоры, но их не было. Какие еще новости?

– Денисыча передвигают в кресло начальника УВД.

– Давно пора. А кого на его место посадят?

– До сих пор тайна! Может быть, к вечеру узнаю. Ну и молотишь ты огурцы… Ой, я когда Машку носила, меня все на кислятину тянуло или на халву, потом три года халву видеть не могла. А с Петькой вообще без проблем.

– Ты в каком смысле… – похолодела София.

– Ну, банками жрут соленое, когда… Не проверялась еще?

Дошло! О-ой!.. Когда же были последние критические дни? София порылась в памяти… по спине пробежали мурашки: давно! Но это еще бабушка надвое сказала, может быть, застудилась, да и подтверждение получить сейчас просто. Вскочила она, будто с пороховой бочки, схватила сумочку, лихорадочно вытащила кошелек, Инесса догадалась, куда она намылилась, и услужливо подсказала:

– Ближайшая аптека кварталом ниже.

В аптеку София неслась, словно гончая за зайцем, тест на беременность купила, вернулась с той же скоростью и рванула в туалет. Настал момент, когда надо посмотреть на реакцию, а руки дрожат, ведь нужен отрицательный результат. Но интуиция, подлая, издевается: положительный, положительный… София встала ближе к свету, чтоб не ошибиться…

– Черт! – навалилась она спиной на стену, подышала, чтоб в обморок не грохнуться, и снова посмотрела на тест. – Черт!

Понурая София с упаковкой вернулась в кабинет, Инесса все еще сидела там, а как же! Чтоб она первой не узнала, а потом не рассказала всему свету – это была бы не Инесса. А Софии было не до нее, присев, она тщательно изучала упаковку.

– Че ты там ищешь? – полюбопытствовала Инесса.

– Срок годности. Кажется, просроченная…

– Значит, да. А я тебе без теста скажу: ты залетела.

– Слушай… – Бесполезно ее просить, глупо, но язык не послушался. – Прошу тебя, не говори никому… очень прошу.

– От Артема, – закончила дознаватель. – Зуб даю – никому!

Выпроводив Инессу, София созвонилась с приятельницей, которая точно скажет: есть или нет, она гинеколог. Дорога казалась ей нескончаемой, появилось ощущение, что и температура поднялась, и нервный тик начался, и сердце останавливалось, но надежда ее не покидала. Но покинула, когда услышала приговор:

– Девять недель. Надеюсь, ты не сделаешь очередную глупость по велению своего тупого Борьки? – Приятели Софии не любили ее мужа.

– Это не от Борьки, – призналась она, находясь в полном упадке.

– Значит, появится умный ребенок. Чего нос повесила? У меня тут толпы на адовы муки согласны пойти ради детей, а ты! Не говори Борьке, что не от него, так многие женщины поступают. Выйдут замуж за того, кто, по их мнению, годится для семьи, а для продолжения рода не очень, и беременеют от другого. Потом верны мужу всю оставшуюся жизнь, а ребенок растет здоровым с любящим отцом.

– Я так не смогу.