«Вся правда о слове «Навсегда» (ЛП)

всегда настаивала на том, что, раз она банкир, то может брать кредиты в

собственном банке для оплаты покупок. Мне было десять или одиннадцать,

когда я играла в эту игру с кем-то другим, и тогда мне впервые сказали, что

так делать нельзя.

Уэс расхохотался, его смех разнесся по пустой дороге, и я сама не

смогла удержаться от улыбки.

- Если мы играли в гляделки, - продолжала вспоминать я, - она всегда

моргала. Постоянно. А потом утверждала, что ей что-то попало в глаз, или

вообще – что мне просто показалось. У нее было море отговорок. А уж когда

мы играли в «Правду», она без конца врала.

- В «Правду»? – переспросил Уэс. – А что это?

- Ты никогда не играл? – удивилась я. – Серьезно? Боже, а что же вы

делаете в машине во время долгих поездок?!

- Ну, мы обсуждаем политику, мировые новости и экономические

проблемы, - пожал плечами Уэс, затем снова рассмеялся, заметив выражение

моего лица. – Спокойно, я шучу. Мы обычно читаем комиксы или

прикалываемся друг над другом, если ездили с отцом. А если с мамой, то

подпевали песням в стиле кантри на радио.

- Ты пел кантри, - пробормотала я, впечатленная. Как ни странно, я не

могла представить себе такой картины.

- У меня не было выбора, от них никуда не денешься. Я вообще знаток

всего репертуара Вуди Гатри.

- Спой что-нибудь для меня, - я шутливо подтолкнула его локтем. – Я

же знаю, ты мечтаешь об этом!

- Нет, - твердо отозвался он.

- Ну же, я уверена, у тебя прекрасный голос.

- Вовсе нет.

- Уэс, - серьезно позвала я.

- Мейси, - его голос вдруг тоже посерьезнел. – Нет.

С минуту мы снова шли в молчании. Где-то вдалеке зажглись огни,

затем снова погасли. Должно быть, радиовышка. Уэс вздохнул, потряс

головой, а я подумала – интересно, сколько мы уже прошли?

- Итак, «Правда», - вдруг произнес он. – Как в нее играть?

- Это потому, что ты не можешь придумать еду на «И»?

- Нет, - наигранно недовольно отозвался он. – Ну, может быть. Так как

играть?

- Мы не можем играть в «Правду», - покачала я головой.

- Почему это?

- Потому что это может быть действительно неприятно.

- В каком смысле?

- Поверь мне. Тебе приходится говорить правду, даже если не хочется.

- Я могу с этим справиться, - заверил он меня.

- Да ты просто не можешь придумать еду на «И», – поддела я.

- А сама-то!

- Индейка. Имбирное печенье.

- Ладно, ладно, - он поднял ладони, - так и быть. А теперь говори, как

играть.

- Так и быть. В «Правде» нет особых правил, кроме одного: тебе задают

вопрос – ты говоришь правду.

- И как победить?

- Типичный мальчишеский вопрос, - закатила глаза я.

- А что, девчонки не любят побеждать? Можно подумать, это не ты

убеждала меня, что «идеальный завтрак» не подходит в качестве еды!

- Он и не подходит.

Уэс поднял брови. Поверить не могу, подумала я. Две недели назад я не

могла и двух слов связать в присутствии Уэса, а теперь мы с ним идем по

пустой дороге и спорим об играх.

- Вернемся к «Правде», - напомнил он. – Ты рассказывала, что…?

- Чтобы выиграть, надо, чтобы другой человек отказался отвечать на

вопрос. Например: я задаю вопрос, и ты на него не отвечаешь. Затем ты

задаешь вопрос, и если отвечаю я, то я становлюсь победителем.

- Но это же так легко! Что, если я спрошу что-то простое?

- Нет, - покачала головой я, - не спросишь. Это должен быть

действительно сложный вопрос, потому что ты не хочешь, чтобы я выиграла.

- А-а, - протянул он, кивая. – Какие психологические трюки.

- Это больше игра для девчонок, - пояснила я, - поднимая голову и

глядя на звезды. – Идеально подходит для небольшой драмы на пижамной

вечеринке. Я же говорила, тебе не захочется играть.

- Почему же. Мне хочется.

- Серьезно?

- Да. Давай, удиви меня.

Я задумалась. Мы шагали прямо по середине дороги, освещанные

ярким желтым светом.

- Ладно. Какой твой любимый цвет?

Он посмотрел на меня.

- Не придуривайся.

- Я просто не хочу, чтобы тебе было сложно!

- Не надо. Спроси что-нибудь настоящее.

Я округлила глаза.

- Как хочешь, - и, без лишних размышлений, поинтересовалась, -

почему тебя отправили в школу в Майерсе?

Уэс помолчал, и я подумала, что зашла слишком далеко, но тут он

сказал:

- Я вломился в чужой дом. С кучкой ребят, с которыми я тогда дружил.

Мы ничего не взяли, лишь выпили пару банок пива, но соседи заметили нас и

позвонили копам. Мы сбежали, но нас поймали.

- Почему?

- Что почему? Почему сбежали?

- Нет, почему мы вломились в дом?

Уэс пожал плечами.

- Не знаю. Эти ребята, с которыми я дружил, частенько делали это

раньше, но я никогда в этом не участвовал. А в тот раз почему-то пошел

заодно. Это был мой первый привод в полицию, первый и единственный, но

тогда было решено, что я должен понести какое-то наказание, чтобы впредь

этого не делать, так что меня отправили в ту школу. Я должен был быть там

шесть месяцев, но меня выпустили через четыре.

- Мой парень, - начала я, затем исправилась, - ну, вроде как, парень, он

преподавал там. Подтягивал ребят по разным предметам.

- Правда?

- Ага.