Вся правда за правдой

Эдвард широко улыбается. Потом улыбается еще шире.

— Барни… я все-таки неплохой актер.

— Что? — удивленно спрашивает Барни.

— Ну как что… я вас разыграл. Неужели ты думаешь, что я мог бы вот так серьезно открывать перед вами практически государственную тайну? Поэтому я и сказал, что хорошо, что все прочие мне не поверили. Ты извини. Я не хотел тебя вводить в заблуждение.

Барни смотрит на него, но тень сомнения в глазах остается.

— Послушай, — говорит Эд, — прости меня. Кстати… танки в Бриггсовом Форте тоже не на спор придумывали. Я, честно, не знаю, как. Когда мы с Алом там были, танки уже тоже были.

Барни не обижается. Он знает, что ему бы нужно обидеться за то, что Эдвард валял дурака — и еще сильнее за то, что валял дурака сегодня со своим монологом про «миллион врат». Вместо этого он пытается почувствовать облегчение — и не может.

— Но вы в самом деле сомневаетесь? — спрашивает он. — В своем брате?..

Почему-то Барни еще хочется спросить «Вы ведь любите его?», но, разумеется, этот вопрос он давит у себя на языке.

— Нет, — твердо отвечает Эдвард. — В близких сомневаться нельзя, имей в виду. Сомневался бы — я бы так не шутил. Ладно, пока. Остальным можешь сказать, что шутка, можешь не говорить, как хочешь. Но передай привет, и скажи, что мне очень жаль уезжать раньше времени.

Он встает и идет к выходу, куда Доминик уже подвел двуколку. А Барни смотрит на него с острым чувством страха: он не знает, увидит ли когда еще этого смелого, сильного человека с легкой походкой и невозможным огнем в глазах. Ему не верится, что это все была «только шутка». У мальчика еще мало опыта, но он чувствует: больше это походило на попытку выговориться от смертельной усталости нести груз в себе.

Эд вскочил в вагон в последний момент, поезд уже собирался трогаться.

— Что же вы, мистер! — укорил его вагоновожатый.

Эдвард только рукой ему помахал.

— Мне нужно пятнадцатое место, — сказал он. — Билет уже куплен.

— Да, как же, — кивнул проводник. — На имя мистера Эдварда Элрика. Седьмое купе. Проходите, мистер. Чемоданчик ваш…

— Спасибо, я сам.

Эдвард влетел в купе и с размаху плюхнулся на койку. Сидящий напротив человек опустил газету, демонстративно посмотрел на часы и улыбнулся.

— Делаешь успехи, брат. Тебе даже не пришлось бежать за поездом!

— Ось у двуколки сломалась на въезде в город, пришлось дальше пешком идти. Привет тебе, кстати, — они ударили по ладоням. Редкое проявление чувств, но братья не виделись несколько месяцев.

— Как прошли занятия в этот раз?

— Очень хорошо. Сообразительные парнишки. Очень, знаешь ли, забавно учить молодняк уму-разуму — а еще забавнее, как они верят всему, что говоришь…

— Да, точно, — живо поддержал Ал, — вот у меня был случай… — тут он насторожился. — Эд! Ты им опять байки плел?

Эд ухмыльнулся.

— Хе, не то чтобы «байки»…

— Брат! Ты невозможен! Я в прошлый раз как вспомню, как я после тебя в гостинице поселился, и как на меня официантки смотрели!

— Да, значит, мне в баре с издателем посидеть нельзя, а тебе со всеми подряд кокетничать — можно?

— Во-первых, твой издатель почти тебя споила, я же видел. Ты практически у нее в декольте лежал…

— Ну, там было декольте… — пробормотал Эдвард, но Ал его, похоже, не слышал.

— Что бы потом с тобой сделала Винри, если бы узнала? Во-вторых, я просто стараюсь быть вежливым с персоналом, не моя вина, что это красивые девушки… То есть речь не о том! Брат! Что ты наплел в этот раз?!

Эд в двух словах рассказал.

— Зачем?! — Ал схватился за голову.

— Ну почему я всегда должен за двоих отдуваться? Бывший Стальной алхимик, то да се… разве ты не рад, что тебе тоже перепало немного славы?

— Так нельзя! — Ал вскочил. — Мы вернемся и расскажем все как было! — с этими словами он выскочил в коридор.

— Ал! Стоять! Ты что творишь! — Эд дернулся следом и едва успел поймать Ала за пояс: тот уже тянулся к стоп-крану. — Ты чего, сверхсекретные сведения выдавать собрался?! И вообще, хорошая шутка еще никому не вредила! Ал!

Ал внезапно выпрямился, стряхивая с себя брата.

— Ага, поверил, — спокойно констатировал он. — С тебя торт.

— Какой? — с картинным унынием спросил Эдвард.

— Шоколадный, конечно же. Ладно, пошли обратно, а то уже проводник смотрит.

Проводник не смотрел, он откровенно пялился. Ал улыбнулся ему, сделал успокаивающий жест и развел руками — мол, не принимайте близко к сердцу.

— А ведь еще даже не отъехали… — буркнул проводник, скрываясь в своем купе. — Когда успели?..

Они вернулись в купе, и минут десять Ал отвечал на обстоятельные вопросы о своих исследованиях, о делах в лаборатории, о доме, где он побывал позже Эдварда… потом Эд задремал сидя — ранняя побудка ему впрок не пошла. Ал же смотрел в раскрытое окно — на поля и деревушки, проносящиеся мимо.

Хорошая интуиция — важное качество для исследователя. Знал бы ты, Эдвард Элрик, насколько ты хороший ученый… несмотря на, так сказать, неспособность к практике.