Вся Правда

Я выхожу только после того, как переодеваюсь обратно в свою одежду и делаю макияж. Теперь я понимаю, почему Старой Рейне нужно было делать это всякий раз, когда она выходила. Мне не нравилось находиться в центре внимания, если у меня не было какого-то щита.

Мое идеальное лицо и внешность были именно такими.

Это защитный механизм, скрывающий мои истинные чувства. В этом я была профессионалом.

Детектив Дэниелс ждет меня с двумя полицейскими в шляпах у двери. На его лице самодовольная ухмылка с тех пор, как он показал ордер на арест.

Пот покрывает мою кожу, когда одна мрачная мысль за другой врывается в мой разум. Что, если они действительно нашли тело Рейны?

Нет. Алекс сказал, что его человек прислал сообщение после той ночи, сказав, что она в безопасности.

Моя сестра боец, она бы просто так не умерла.

Ашер меряет шагами комнату, прижимая телефон к уху.

— Возьми трубку, Александр.

— Все в порядке. — я кладу руку ему на плечо, заставляя его остановиться. — Поезжай и найди его в фирме. Он, наверное, на совещании.

Все еще сжимая телефон, он кладет ладони мне на обе щеки и тянет вверх, так что я смотрю прямо в его полные боли глаза.

— Я вытащу тебя оттуда. Обещаю.

Мои конечности начинают дрожать, будто я вот-вот сдамся. Если он продолжит прикасаться ко мне, я предамся всем этим мрачным мыслям и сломаюсь.

Я не могу этого сделать, когда мне нужно найти свою сестру.

Я пытаюсь увернуться от его прикосновения, но он пригвождает меня к месту, лесной зеленый цвет его глаз становится мрачным.

— Ты убегаешь от меня, королева выпускного?

— Нет.

Да.

— Ты не можешь оставить меня, больше нет. — его губы касаются моих в коротком, душераздирающем поцелуе. — Теперь ты мой мир.

Слезы наворачиваются мне на глаза, и я отстраняюсь от него, прежде чем начинаю плакать.

Я не могу этого сделать. Не сейчас.

Я шагаю к детективу и офицерам. Мое сердце молит в последний раз взглянуть на Ашера, но я отвергаю эту просьбу. Мне нужно быть сильной для этого, и я не смогу этого сделать, если буду продолжать думать о последних словах Ашера.

Как только я оказываюсь перед ними, детектив Дэниелс говорит мне, что я арестована за убийство, и зачитывает мне мои права, затем наклоняется, чтобы прошептать:

— Я же говорил, что доберусь до вас.

Выражение моего лица не меняется, но пульс учащается от презрения в его тоне.

Я иду с ними по коридору и через вестибюль, где люди всю дорогу пялятся на меня. Гейдж бежит ко мне, нахмурив брови, но я останавливаю его.

— Все в порядке, просто попытайся дозвониться до Алекса.

Он резко кивает и достает телефон. Мой единственный выход молчать, пока не появится Алекс. Уверена, что он сможет устранить детектива, как и раньше, то есть если они действительно не нашли тело.

Офицеры не произносят ни слова. Они громоздкие, с татуировками, спускающимися по рукавам. У одного неукротимая борода, а у другого постоянная насмешка. Это шрам у него на челюсти?

Один из офицеров садится за руль, а другой открывает заднюю дверь. Дэниелс достает наручники и пытается удержать меня.

Я высвобождаю руки.

— Я не сопротивлялась аресту — в этом нет необходимости.

— Я тот, кто решает, сопротивлялись вы или нет, — рычит он, затем защелкивает наручники на моих запястьях.

Я сглатываю от ощущения, что со мной обращаются как с преступником. Я ненавижу это.

Детектив заталкивает меня внутрь, так что я оказываюсь зажатой между ним и другим офицером.

Резкий запах кофе и дыма наполняет машину, а окна надежно закрыты. Конечно. Я пытаюсь дышать ртом, пока мы едем по улицам Блэквуда.

Мы идем минут пятнадцать в удушливой тишине. Они не разговаривают, и я полна решимости сохранить свое право хранить молчание.

Почему отдел так далеко?

Что-то вибрирует рядом со мной, прежде чем офицер рядом поднимает трубку. Он говорит по-русски, и хотя мой язык заржавел, я узнаю слова громко и ясно.

Мы поймали ее.

О, Боже. О, нет.

Я стараюсь сохранять нейтральное выражение лица, чтобы не показать, что знаю, о чем он говорит.

Это, должно быть, Иван Соколов, убийца моей мамы, причина исчезновения Рейны.

Теперь он идет за мной.

Я смотрю в окно и, конечно же, мы выезжаем из цивилизованной зоны и направляемся к шоссе, ведущему в лес.

Черт, черт.

Думать. Мне нужно подумать о том, как из этого выбраться. Что бы сделала мама в таких обстоятельствах?

— Я хочу в туалет, — говорю я скучающим голосом.

— Вы сходите, когда мы приедем в участок, — говорит детектив Дэниелс.

Он тоже в этом замешан. Он должен. Вот почему он был так сосредоточен на моем деле, как паразит. Это было не ради справедливости, а потому, что он работает на Ивана.

— Ну, это срочно. Вы арестовали меня в спешке. — я закатываю глаза. — Я в порядке, если вы хотите, чтобы я обмочила ваше сиденье.

Офицер рядом со мной проклинает меня по-русски.

Ну и пошел ты тоже.

Он постукивает по барьеру, отделяющему нас от водителя, и что-то ему говорит. Они немного обмениваются напряженными словами, и я сохраняю скучающий вид, пытаясь понять, о чем они говорят.