Вся синева неба

Жоанна прячет книгу в свою бежевую полотняную сумку. Леон и Том ждут ее снаружи, в огороде. Они втроем идут в город. Жоанна хочет запечатлеть этот символ бессмертия в своей плоти. Так она решила ночью. Это символ Жозефа. Символ того, кто помог ей создать и воспитать себя. Она сделает татуировку у себя на спине, вдоль позвоночника. Лучшего символа она не нашла.

Молчание вновь повисает в маленькой кухоньке с затхлой атмосферой. Пок лежит во всю длину на столе между двумя тарелками. Жоанна закончила правый верхний угол пазла, а Эмиль так и сидит, откинувшись на спинку кресла, и смотрит на нее. Он угадывает дерево жизни под ее слишком широким черным свитером. Давеча, когда они занимались любовью в спальне, он водил по нему пальцами, спрашивая себя, что оно символизирует. Теперь он знает.

Он с трудом выпрямляется и придвигается к столу. Берет несколько деталей пазла и начинает их сортировать. Он начнет левый нижний угол. Они всегда так делают.

Несколько минут оба молчат, потом Эмиль спрашивает:

— А дальше?

Жоанна прерывается, чтобы достать конфету из пакета. Золотая бумажка хрустит в ее пальцах, и она спокойными движениями отправляет шоколадку в рот.

— Дальше Том стал настоящим мальчиком.

Она рассказывает, как наступает осень в Сен-Сюльяке, как падают листья с деревьев на школьном дворе и рыжий ковер покрывает булыжную мостовую. Рассказывает, как молчат Андре после той сцены в огороде и смерти Жозефа. Они не подают признаков жизни около полугода. Чувствуют ли они себя виноватыми? Этого Жоанна никогда не узнает. Леон тоже теперь не общается с ними. Это счастливый период.

Жоанна увольняется с места сторожихи, чтобы постоянно заниматься Томом. Жозефа больше нет, и она отказывается доверить сына посторонней женщине, когда уходит на работу. Это счастливое время. Она учит Тома писать на холсте руками. Часами, перепачкав ладони свежей краской, они заполняют чистые полотна. Жоанна тщательно оставляет отпечатки, но Том делает завихрения, широкие потеки. Он использует только синюю краску.

Когда Том отдыхает после обеда, Жоанна ложится рядом с ним и смотрит на его спокойное, скованное сном личико. На его тонкие бровки. Его ротик в форме сердечка. Мягкие пухлые губы. Чуть розовые щеки. Она утыкается носом в его волосы, которые пахнут медом и чуть-чуть землей. Иногда она засыпает рядом с ним.

Она стряпает ему песочное печенье, компоты с корицей и торты с грушами. Они полдничают на веранде, это одновременно комната Тома и их зимний сад. Они поставили там кресла-качалки. Они перекусывают, глядя на природу, на огород, который становится оранжевым, красным, желтым. Жоанна пьет фруктовый чай. Том — горячий шоколад. Жоанна читает сказки и поет песенки. Том внимательно слушает. Он по-прежнему молчит, но это не мешает ни ему, ни ей.

Вечером Леон восторгается их произведениями на холсте. Они ужинают в гостиной, где постоянно потрескивает огонь в камине. Без Жозефа пусто, но они привыкают.

Новый сторож не хочет жить на школьном дворе. У него большой дом на окраине Сен-Сюльяка, где он живет с женой и четырьмя детьми. Директриса разрешила Жоанне и Леону остаться в каменном домике за совсем небольшую плату.

Это счастливый период, несмотря на уход Жозефа. Том растет и развивается. Леон скрывает по мере сил, как ему грустно, что он не имеет возможности общаться с Томом и не может обнять его. Он как будто привык. Во всяком случае, держит себя в руках. Жоанна счастлива.

Том подрос и стал маленьким постреленком. Счастье, что Жоанна дома и может постоянно следить за ним. Малыш не имеет никакого понятия об опасности. Он все время бегает не разбирая пути и часто падает головой вперед. Жоанна приобрела большой опыт в швах и нитках, которые надо обрезать, в разбитых коленках и шишках на лбу. Том прыгает с дивана на стол, со стола на стулья, со стульев снова на диван, не обращая внимания на предупреждения Жоанны. Однажды он рассек подбородок, промахнувшись мимо стола. Он не соизмеряет ни расстояние, ни высоту. Ничего не боится. Даже огня в камине. Однажды вечером Жоанна застала его у очага, с прижатыми к стеклу руками. Лопаются волдыри, плоть обнажена, но Том не кричит. Одинокая слеза выкатывается из его глаза.

— Я только на секунду отвернулась, — признается Жоанна доктору Омону, красная от стыда.

Андре появляются вновь в феврале, когда ледяной ветер задувает в Сен-Сюльяке. Они стучат в дверь каменного домика, закутанные в толстые шарфы, в меховых шапках, с букетом цветов и бриошами в руках. Первым говорит месье Андре:

— Мы подумали, что немного сладкого доставит вам удовольствие.

Жоанна ничего не говорит. Леон, похоже, счастлив. Андре искренне рады увидеть внука. Они не настаивают, когда Том отказывается их поцеловать, ничего не говорят, когда он убегает и прячется за плитой, топая ножкой. Они и бровью не ведут, обнаружив, что он по-прежнему нем и предпочитает взобраться на подоконник и смотреть на небо, ничуть не интересуясь взрослыми в комнате.