Вся синева неба

Они приехали в Эус во второй половине дня под палящим солнцем. Говорят, Эус — самая солнечная деревня во Франции. Жара, во всяком случае, удушающая. Они паркуют кемпинг-кар на стоянке перед самыми стенами. Поступят как в Моссе: пойдут в деревню пешком. Едва выйдя из машины, они застывают на несколько долгих секунд. Вот он, Эус, перед ними, на скалистом выступе напротив. Эта старинная деревня, бывшая крепость, прилепившаяся к склону, построена на плато между долиной Конфлан и горой Канигу. Наивысшая точка деревни — колокольня собора.

Эмиль пытается стряхнуть с себя оцепенение.

— Возьмем рюкзаки и пойдем?

Жоанна кивает.

Едва они ступают за стены, их окликает какой-то старик.

— Вы туристы?

У старика редкие седые волосы. На нем поношенная пастушья жилетка и берет. На первый взгляд он кажется слегка чокнутым. Отвечает ему Жоанна, удивив Эмиля:

— Добрый день, месье. Да, мы туристы.

Старик приближается маленькими шажками, которые, кажется, стоят ему сверхчеловеческого усилия. Он улыбается беззубым ртом.

— Добро пожаловать, — говорит он, оказавшись наконец перед ними.

Жоанна благодарно кивает. Эмиль держится чуть в стороне. Старик протягивает им руку, которую они оба нерешительно пожимают.

— Я могу вам все показать. Я знаю эту деревню как свои пять пальцев.

Жоанна поворачивается к Эмилю, ожидая его согласия. Он колеблется, не доверяет. Она на сей раз — почему-то нисколько.

Он не знает, что ответить, сказать ли старику, что у них нет с собой мелочи… Но слева вдруг звучит другой голос, и они видят дом, распахнутое окно, а за ним женщину лет пятидесяти в желтом переднике.

— Не волнуйтесь, молодые люди! Это Жан. Он — память нашей деревни.

Она говорит с веселой улыбкой.

— Уже много лет он служит гидом каждому входящему сюда туристу.

Они вежливо улыбаются ей в ответ.

— А… Хорошо.

— От него, — добавляет женщина, — вы узнаете куда больше, чем из любой книжки.

Старик ждет их, сложив руки за спиной.

— Ну что… вы идете?

И Эмиль кивает.

— Да. Мы с вами.

—

Они правильно сделали, что согласились. Они конечно, боятся утомить старика, карабкаясь по булыжным мостовым под палящим солнцем, но сами в восторге, что приняли его приглашение. Жан много говорит, даже когда они поднимаются по крутым улочкам. Он совсем не запыхался. Он рассказывает им историю собора Сен-Венсан, который возвышается над деревней, — от него отходят все мощеные улочки. Церковь была построена на развалинах бывшего замка. Впрочем, объясняет он им, за церковью еще можно найти эти руины. Церковь строили, рассказывает он, сами жители деревни. Богатые дали денег, а бедные работали.

— Мужчины возводили стены. Женщины носили камни. Около пятидесяти кило каждый.

Камни были так тяжелы, объясняет Жан, и носить их требовало таких усилий, что многие младенцы не смогли родиться.

— Дети и женщины послабее носили корзины с землей, чтобы возвести естественные леса внутри церкви.

Церковь Сен-Венсан зовут верхней, в отличие от нижней, романской часовни, находящейся внизу деревни.

Они сворачивают в крутые улочки, проходят под старинными аркадами, останавливаются перед остатками бывшего дозорного пути. У многих домов есть странные округлые ниши. Жан объясняет, что это старинные хлебные печи, еще иногда использующиеся. А вот это массивное старое здание — дом священника. Открытые магазинчики, привлекающие туристов, — это по большей части лавочки мастеров: резчиков по камню и мрамору, витражистов, ювелиров, оружейников, художников… Жоанна на седьмом небе. Эмиль видит, как блестят ее глаза перед каждой вывеской. Жан без устали идет своей дорогой, не переставая говорить.

Они подходят наконец к высшей точке Эуса — собору Сен-Венсан. Жан показывает им растительность внизу, окружающую деревню.

— Такого вы больше нигде не увидите — смеси кактусов и мимоз, как здесь.

Он поворачивается на север, показывает им что-то вдали.

— Если пойдете в эту сторону, придете в старую деревню, от которой сегодня остались одни развалины. Она называется Ком. Там теперь только камни… и церковь.

—

Жан ушел. Он покинул их так же неожиданно, как недавно появился. Помахал на прощание рукой и исчез вместе с беретом и пастушьей жилеткой. Эмиль и Жоанна остались в недоумении, и какой-то мужчина, куривший сигарету перед лавкой со старыми ножами в витрине, сказал им с улыбкой:

— Это здешняя легенда.

Они подошли ближе. Эмиль спросил:

— Он жил здесь всегда?

Мужчина помотал головой.

— Почти. Он бывший пастух. Когда поселился в деревне, встречался со старожилами и часами расспрашивал их об истории деревни и прежней жизни.

Эмиль озадаченно мнется перед мужчиной.

— Мы ничего не дали ему в благодарность…

Мужчина смеется.

— Ему ничего не надо. Он делает это бескорыстно.