Вся Стальная Крыса. Том 2

— Приятно это слышать. Гриссини — профессионал высочайшей пробы. Ну что ж, до начала еще часа два. Располагайтесь, отдохните. Если что понадобится, не стесняйтесь, зовите коридорного.

— А где тут ближайший ресторан? — спросила Анжелина. — Мы давно не ели.

— Увы, ни одно из окрестных заведений я рекомендовать не берусь. Но возле вашего телефона лежит список фабрик-кухонь, они доставляют вполне приличную еду…

— Харли, че ты от меня прячешься? — прогрохотало, как вулкан. — Есть разговор.

В комнату вошел человек примерно моего роста, но, как минимум, вдвое шире в плечах и талии. Он был наголо обрит, с вислыми черными усами. Казалось чудом, что одежда на нем не лопается от малейшего движения. Мышцы бегали и сплетались в узлы диаметром с древесный ствол. Его предплечье было толще моего бедра. Я видел этого человека на фотографиях и афишах и сразу узнал его. Ради него-то мы и преодолели бесчисленные световые годы.

— Подумать только! — воскликнул я. — Вы не можете быть никем иным, кроме знаменитого на всю галактику Пьюссанто! Поистине, встреча с вами — великая честь для меня. Я — Могучий Марвелл.

Я шагнул вперед и протянул руку. Он подал только два пальца, и это было вовсе не чванство — три его пальца я бы попросту не обхватил. Я энергично пожал, но с таким же успехом можно пожимать арматурные прутья. Красные глазки богатыря моргнули, на лбу пролегли морщины.

— Че, правда? Слыхал обо мне?

— Вам поют оды в самых дальних звездных системах.

На его лице промелькнула хиленькая улыбка — видно, грубую лесть он принял за чистую монету. Но к Харли-Дэвидсону повернулся с прежней гримасой на физиономии.

— Че это ради сторожа меня не выпускают?

— А того ради, что тебе запрещено покидать город. И учти, каждый кредит на взятки, без которых не удалось бы спасти тебя из кутузки, вычитается из твоего жалованья.

— Но тута же скучища!

— В городе — тоже.

— Все вранье! Напраслина!

— Ну, конечно! Да знаешь ли ты, сколько свидетелей пришлось подкупить, чтобы держали языки за зубами? Ты и раньше выкидывал такие номера, и сколько раз!

— На меня напали!

— Что я слышу?! Двадцать восемь сталеваров напали на одного лысого клоуна? Трое сейчас в больнице, а когда прибыла полиция, все до одного, без малого три десятка, лежали в отключке.

— Да я же пошутил только.

— В последний раз предупреждаю! Еще одна подобная выходка, и ищи новый цирк.

Харли, видать, был не робкого десятка. Уж не знаю, смог ли бы я вот так отчитывать монстра вроде Пьюссанто. Секунду-другую я даже ожидал кровопролития и разрушения. Пьюссанто напрягся, бицепсы вздувались, вены под кожей извивались, как змеи. Потом он пробормотал что-то не слишком приличное, круто повернулся и вышел.

— И часто он так? — спросил я, когда атмосфера слегка разрядилась.

— Увы, слишком. Как закончим сезон, он получит расчет. Хватит с меня возни с этим двуглазым циклопом. — Харли-Дэвидсон мрачно посмотрел на Глориану. — А ей лучше не пакостить в коридорах.

С этими словами он вышел. Анжелина затворила двери, села и сказала:

— Фу-ух!

— Присоединяюсь.

Она улыбнулась.

— Добро пожаловать в шоу-бизнес.

Глава 6

Судя по всему, в старом городе намечался шумный вечерок. Это я понял, миновав пост охраны неподалеку от нашей уборной. Мое внимание привлекли шеренги экранов. На экранах горели прожектора, освещали площадь у парадного входа. Там царила суета, начиналось много всякого интересного. Шоферы отворяли дверцы машин и отдавали честь пассажирам. Из всевозможных транспортных средств появлялись шикарно одетые пары. Чего там только не было — крылатого, колесного, гусеничного. А одна хитроумная штуковина даже прыгала. Все это пахло внушительными деньгами.Сей запах я учуял сразу. Он и удивлял, и радовал. На Феторре мы до сих пор видели только грязное подбрюшье индустриального мира: копи, плавильни, фабрики — и сажу, сажу, сажу. Но все это означало солидные банковские счета для немногих везунчиков, покоривших вершину социальной пирамиды. Иными словами, нашим взорам явился старый добрый капитализм с обнаженными клыками и когтями. Минимум — для большинства на дне, максимум — для меньшинства на плаву. Однако все раздумья об экономической несправедливости испарились, когда я вернулся в уборную и обнаружил Анжелину. Она придирчиво изучала себя в зеркале.

— Зеленый костюм! — вскричал я. — Безупречный, шикарный, невероятный. О, дайте мне облобызать эту богиню шарма.

Вполне ощутимый толчок ладонью в грудь остановил мой страстный порыв. — Позже. Я полчаса убила на макияж и не позволю, чтобы ты его размазал.

— А можно я его размажу потом?

Ответом мне было крайне отрицательное “фи”. Только теперь я заметил, что тени на ее веках необычно густы. Черные брови ярче очерчены и круче изогнуты. А на щеках рдеют румяна.

— А ну-ка, Джим, садись гримироваться. Не забыл, чему я тебя учила?

— Сажусь, сажусь.

Я сел перед зеркалом и наложил слой основы. И тут краем глаза уловил движение. Глориана устраивалась в своей корзине.

— С ней не было хлопот?