Вся Стальная Крыса. Том 2

— Сэр, считайте, что это уже сделано. Даю слово, вам не о чем беспокоиться.

— Тогда, если не возражаете, я попрошу вас о дополнительной информации. С кем бы мне поговорить, чтобы мы с супругой получили возможность первыми покинуть этот гостеприимный корабль?

— Со мной, сэр. Высадка пассажиров — в моем ведении.

В его потливой ладошке исчезла вторая банкнота.

— Судя по всему, вы часто летаете этим рейсом. Не поделитесь ли опытом ускоренного прохождения через таможенный контроль?

— Как кстати, сэр, что вы завели об этом речь! Мой кузен — сотрудник таможни в космопорте, и я…

У меня основательно полегчало не только в кармане, но и на душе. И я отправился в каюту собирать вещи.

Встреча с бесстыжим взяточником дала плоды — мы первыми сошли по трапу, первыми преодолели таможню, где царил любезный кузен нашего мздоимца, и получили свой багаж нетронутым и непросвеченным. У выхода нас дожидался коренастый субъект в промасленной и мятой спецовке, державший лист бумаги с надписью «Мистюр Догрыз». Я помахал рукой, и он приблизился.

— Это вы — Догрыз?

— Это я — ди Гриз. С кем имею честь?

— Игорь. Поехали.

Я свистнул, и багаж последовал за нами, а мы — за Игорем на пыльную и дымную улицу. Анжелина фыркнула.

— Мне не нравится это место. А еще мне не нравится наш односложный приятель Игорь.

— Боюсь, вся планета такая. Тут первую скрипку играют добыча природных ресурсов и тяжелая промышленность. Ты разве не заметила в последнем письме Джеймса легкий тон отчаяния?

— Заметила. Пошли поглядим, на чем нас собираются везти. О-о!

И правда, о-о! Нас ждало огромное, обшарпанное, грязное кубовидное нечто о четырех колесах. Когда-то его, несомненно, по ошибке покрасили в розовый цвет. На боку я с трудом прочел под слоем грязи: «Грузоперевозки Игоря. Куда захочешь, туда и доставим».

Я надеялся, что это не пустые слова. Игорь открыл дверцу и затолкал в кузов наш багаж. Потом по лестнице забрался в установленную наверху кабину. Зарычал, залязгал двигатель, выхлопную трубу стошнило зловонным черным дымом. Мои слезящиеся глаза увидели, как из кабины вынырнула рука, приглашающе махнула нам один-единственный раз и снова исчезла. Мы залезли в кабину, уселись на обшарпанное залатанное сиденье, уставились в грязное ветровое стекло. Где-то внизу скрежетали шестеренки. Грузовик дернулся, затрясся и наконец с грохотом покатил вперед.

— Вы знаете, куда нам надо? — спросил я, стараясь не кривиться при виде унылого ландшафта.

— Угу, ответил Игорь. Или что-то вроде этого.

— Мы едем в Лортби, верно? На свинобразью ферму «Бекон и иголки»?

Очень нескоро дождался я от Игоря утвердительной фонемы. Затем последовала целая речь:

— Грязь возить — вдвойне платить.

Я решил, что это следует перевести примерно так: если вы намерены погрузить в мое транспортное средство нечистоплотное животное, вам следует учесть, что и без того возмутительно высокая плата будет удвоена.

В свою очередь я невнятно буркнул, и на сем наш разговор окончился. Постепенно и с великой неохотой фабрики, дымовые трубы и закопченные стены уступили место невзрачным пустошам. В основном болотистым, декорированным свалками обочинам дороги. Мы с Анжелиной попытались завести легкую беседу, но из этого ничего не вышло. Оставалось лишь подскакивать и качаться на сиденье и отупело разглядывать чахоточные пейзажи. Спустя несколько часов, а может, веков мы свернули с шоссе и разухабистым грейдером миновали дорожный знак, который гласил: «Бекон и иголки». Его дополнял не слишком отвратительно намалеванный геральдический свинобраз. Надпись под ним предупреждала: «Нарушителей права частной собственности расстреливаем на месте».

Ободренный сим посулом теплого приема, я дождался, когда грузовик остановится, и сполз на землю. Со стоном потянулся и направился к большому приземистому строению. Когда я отворял дверь, звякнул колокольчик и сидящий за столом человек поднял голову. Телосложением и манерами он был ровня Игорю. Я хотел сказать «Доброе утро!», но вовремя одумался и лишь хмыкнул. Он точно так же хмыкнул в ответ.

— Нужен свинобраз, — сказал я.

— Туша? Или разделанный?

— Зачем мне труп? Я приехал за живым свинобразом. Целым и невредимым.

Это застигло его врасплох, и лоб избороздили непривычные морщины. В конце концов он выдал:

— Живьем не продаем.

— А сейчас продадите.

Я катнул к нему по столу монету в сто кредитов. Он ее сцапал и буркнул:

— Противозаконно.

— Я этот закон отменяю.

Вторая монета покатилась следом за первой.

С чудовищным усилием улыбка исказила его гранитные черты. Он с шумом поднялся на ноги и направился к двери. Снаружи ждала Анжелина, ее глаза метали молнии.

— Еще минута в обществе Игоря, и я бы его прикончила. И в налитых кровью глазках я читала взаимную любовь. Его счастье, что нам нужен водитель. У тебя все готово?

— Искренне надеюсь, — ответил я с натужной бодростью. — Я повстречал еще одного балагура, он отведет нас к свинобразу.