Вся власть левиафану!

Рубен без всяких колебаний согласился. На природе и думается лучше и от мадам Грошольц подальше. Они   бродили по парку, отметаю одну идею за другой. Казалось выхода нет, их бизнес прочно идет ко дну. В конце концов, уже вечером  стратегия спасения Ювелирного дома Давоянов совместными усилиями была выработана.

Рубен принимает условия  Вениамина Андреевича Бартеньева,  по всем  пунктам, кроме одного .Знаменитая коллекция  марок Давояна не идет в залог, а выставляется на аукцион, деньги полученные от продажи коллекции прямиком идет на погашение кредита. Довольные и усталые Рубен и Медея завалились в ресторан  Seurasaari. Радужная форель, суп из озерых рыб щуки, окуня, судака и конечно ряпушки, малосольный сиг и кумжа в  специальном соусе. Вечер  удался на славу, казалось, нет никакой войны, а есть только он и она и еще великолепная северная природа и так будет продолжаться бесконечно долго.

Узнав новость. что хитрый армянин и еще более хитрая грузинка обвели его во круг пальца,  Майк идеен негодовал, он носился по своему кабинету переворачивая мебель и жуя не зажженную сигару. наконец разведчик немного пришел в себя, вызвал секретаря и плюхнувшись в кресло начал диктовать секретную телеграмму своему брату.

-«Срочно создать или найти в Гельсинфорсе фирму способную купить целиком или по частям коллекцию марок Давояна выставляемую на аукцион. Денег не жалеть, злополучных Левиафанов получить любыми средствами, вплоть до радикальных. «

-«Каких»- переспросил секретарь.

-«Радикальных»- гневно повторил шеф-«еще одно слово и я применю эти средства к тебе понятно»- «исполняй, бегом!».» Информацию от Гарри приносить мне без промедления, в любое время суток. В любое, это надеюсь понятно.»

Через неделю начался аукцион. Рубен  Медею никуда не отпустил,  они вместе готовили каталоги, женщина намекнула, что подарки продавать нельзя. Но Давоян был неумолим, деньги нужны сейчас по зарез, спасем наше дело, потом найдем и выкупим твой подарок.» Эти  марки сейчас огромных денег стоят, и  большую пользу нам принесут». Медея больше не спорила. пусть лучше их не будет рядом с этим человеком. Добра эти дурацкие бумажки с Левиафанами никому не приносят.