Вся власть левиафану!

Долго, бесконечно долго добирались они  до  Петербурга,  мерзли в  вагонах и на станциях, им  приходилось добираться до городов на   попутных телегах, ночевать в крестьянских хатах. В дороге они узнали, что   временного правительства  уже нет, а есть  какие-то Советы народных депутатов, что  с немцами  вроде бы как  мир, однако  война  вроде бы еще идет, что Финляндия теперь самостоятельное  суверенное государство, а Гельсинфорс, теперь называется Хельсинки. Наконец,  измученные, исхудавшие и голодные они добрались до своего дома.

Глава  45

Дверь им открыл здоровенный  матрос  в  тельняшке. Погоняв  папиросу из угла в  угол он крикнул куда-то в глубину дома:

- «Слышь  Анастасия, тут твоя  бывшая  прибыла, ее  как, сразу в зашей или  сначала  побалакаешь?»

Вытирая руки о передник  к ним вышла их бывшая няня. За  прошедшее время, женщина  изрядно пополнела, и была похожа на торговку с Сенного рынка.

-«Здасте вам, я мы уж тут и не чаяли  вас увидеть, думали, за границу  подались, или  вообще сгинули где-то времена, то сейчас лютые,  вашему брату помещику ох как не сладко приходится. Ну да ладно, я женщина добрая, давайте  заходите, чего ж под дверью на морозе маяться.»

Бывшая домработница проводила их на кухню, налила пустого кипятка.

-«Извиняйте, нынче  ни сахару, ни заварки нету, так, что  отогревайтесь вот  горячей  водицей. А ежели у вас  какие запасы имеются, так выкладывайте на стол, у нас нынче все общее, одно слово –коммуна.»

Медея и Аннушка  молча, глотали кипяток, мало, что понимая. Наконец Анастасия, вытащила оттуда-то  несколько  ржаных сухарей, подержала их над паром, а когда они размякли, протянула Аннушке. –«Ешь, пока теплые, ежели застынут- зубы сломаешь.»

-«Значит так, господа  бывшие  хозяева, дом ваш  это как  называется,  сейчас выговорю-экс-про-приировали, по слогам  произнесла она мудреное слово, для нужд  рабочего народа. Теперича, я тут проживаю, со своим значит мужем  Еремеем, да вы его видели, матрос  с Балтики, да еще с пяток семей здесь обитают.  Хватит значит,   рабочему люду по баракам  слоняться, пущай теперь все поживут в тепле и уюте, так наша новая власть говорит. Ну, а раз вы не сгинули и  за границу  не драпанули, то и я следовательно добро помню.»

Та кухню зашел матрос Еремей.

-«Нюся, что ты с ними баланду травишь, попили  чайку и пусть катятся на все четыре стороны, зюйд вест им в подмогу.»