Вся жизнь - поход

Беседуя с гостями, я с огорчением убеждался, что они не знакомы с трудами А. С. Макаренко, а без этого все увиденное у нас действительно напоминало какой-то фокус. Соглашаясь, что психолого-педагогическое обоснование жизнедеятельности коллектива - вещь крайне нужная, гости не могли поддержать разговор о перспективных линиях его развития, о детерминантах активности личности или о соотношении потребностей с функционально-энергетическим потенциалом каждого индивида. Поэтому, выслушивая мои разглагольствования, гости вежливо переводили разговор на практические моменты, более всего интересуясь конкретными фактами, а не их обусловленностью. Мы рассказываем об отношении к деятельности, принимаемой детьми внешне, рационально или внутренне, а гостей интересует, каким образом это опредмечивается на практике - ну, скажем, при проведении отбоя. Для наших воспитателей отход детей ко сну давно уже не составляет проблемы, но они в свое время были вожатыми и хорошо помнят ежевечернюю нервотрепку с перебеганием из одной спальни в другую, с окриками и наказаниями не желающих утихомириться ребят. И помня об этом, воспитатели просят, чтобы я рассказал о нашем отбое поподробнее. А что тут рассказывать?

После вечерней линейки один из взрослых спускается к реке. Постепенно к реке подходят ребята. Отрядные санитары следят, чтобы все почистили зубы и неприменно помыли ноги.

- А если не помоют? - спрашивают вожатые.

- Но мы же не играем с детьми в прятки. Большинство привыкло к вечернему туалету, а за другими присмотрит санитар, командир отряда или соседи по палатке. Важно, что все понимают необходимость привести себя в порядок перед сном, и отловленный лентяй не спорит с товарищами. Ему нужен дополнительный стимул для выработки полезной привычки, вот такого неряху и подтолкнут к воде. Один раз проконтролируют, другой, или на утренней линейке посмеются - кому хочется нарываться на неприятности? Да, забыл сказать: на вечернем умывании желающие, предупредив взрослого, могут купаться. Правда, таких немного.

В 22 часа 22 минуты дается предупредительный сигнал. Взрослые тут же забираются в свои палатки или собираются возле меня в столовой. А дежурный командир громко оповещает:

- До отбоя остается 8 минут, 7 минут, 6, 5, 4...

Ровно в 22.30 звучит горн, и ко мне подходят командиры отрядов сообщить о количестве ребят в палатках.

Иногда мы беседуем с командирами о прошедшем дне или решаем какие-нибудь завтрашние дела, но чаще я говорю:

- Спасибо, можете отдыхать.

А по лагерю ходит ночной караул и предупреждает тех, кто громко разговаривает в палатках.

- Значит, после отбоя можно разговаривать?

- Конечно. Ну, пошепчутся ребята пять-шесть минут - какая беда? В пионерских лагерях, насколько я знаю, вожатые и по тридцать минут укладывают детей.

- Бывает и дольше, - признаются гости. - А скажите: случается, что кого-нибудь вовремя не окажется на месте?

- Нет. В каждой палатке есть староста, и он немедленно доложит об этом командиру. Всякие штучки о том, чтобы не выдать товарища, у нас не проходят. Ребята прекрасно понимают, что

лагерь не огорожен, рядом река. Напорется кто-нибудь в темноте на сук, пролежит на земле до утра - вот вам и дружеское прикрытие! Да и зачем и от кого таиться? Хочешь на ночную рыбалку - пожалуйста, только отметься у дежурного командира.

Не спится - вылезай из палатки, походи с караульными или почитай книжку при фонарике в столовой - тоже не возбраняется. Но таких случаев что-то не припомню.

- А если восьмиклассник с девочкой захочет после отбоя погулять, отпустите?

- Конечно. Надо же верить ребятам. Ну, а если мы запретим - что они, не найдут другого времени для уединения? Правда, никто с такими просьбами к дежкому не обращался. Я слышал, что после летних лагерей число детских абортов в Москве увеличивается, но как с этим бороться, не знаю. Видимо, надо проводить беседы с девочками, начиная с шестого класса. Этим у нас занимаются Сергей Михалович и воспитательницы. А влюбленность в этом возрасте естественна, как и тяга к противоположному полу. И здесь уж ничего не поделаешь. Может быть, к счастью.

Гости много записывали, многим интересовались, и мы всегда расставались довольные друг другом.

Иногда я спрашивал воспитателей, какие они видят проблемы в лагере. Воспитатели переглядывались и весело говорили, что никаких проблем нет и все великолепно. Мне тоже казалось, что если и не великолепно, то уж совсем неплохо. Все в лагере делалось ребятами и ответственные за различные участки работ хорошо понимали свою нужность в общем деле. Когда однажды утром поднялся ветер, смахнувший посуду со столов и срывающий рубироид с крыши, дежком приказал старшим мальчишкам прижать настил своими телами, и ребята распластавшись лежали на раскачивающейся столовой, но завтрак был приготовлен вовремя.

- Мы все-таки рискуем! - прокричал мне на ухо Сергей Михай-лович.

- Поставьте возле столовой ребят, чтобы ловили тех, кто упадет, прокричал я. - А дежком - молодец: режим дня не должен меняться ни при каких условиях!