Вся жизнь - поход

Конечно, мы понимали, что не великая сознательность свалилась вдруг на головы школьников, а мечта о Карпатах заставляла сидеть за учебниками и удерживала от многих лихих деяний. Собрался у нас разный народ - хорошие ученики и двоечники, тихони и сорви-головы. У каждого были свои дела: кто музыкой занимался, кто спортом, а кто и просто баклуши бил по дворам. Жили они спокойно, не слишком общаясь друг с другом, и к нам пришли - одни с интересом, а другие так, от нечего делать. А тут - походы и ночевки в зимнем лесу или на холодных камнях в черных лабиринтах подмосковных пещер, тут песни у костров и взрослые люди, с которыми так интересно говорить и спорить, тут планы, от которых кружатся головы: летом Карпаты, а через год Кавказ или Памир. Как уйдешь от всего этого? И постепенно школьники начали понимать, что строгость старших - это не дежурные нотации и не только забота об их сегодняшнем дне, но и о том, какими они станут в будущем.

Так внешние требования становились для новичков требованиями к себе. Новички крепко сдружились и старались быть вместе не только на переменах, но и после уроков, собираясь в пионерской комнате, где Валентина Ивановна всегда находила для них какие-то дела. Новые интересы, плотно спрессованные новыми заботами дни не оставляли времени на праздношатания, заставляли строже оценивать свои поступки и поступки товарищей. Помню, как новички набросились на нашу Маринку за безобразное поведение на уроках черчения. Я не слышал начала разговора, но подойдя к костру, застал девочку в слезах.

- Не понимает, - огорченно говорили ребята. - Целый год в группе, а не понимает, что всех нас позорит.

- Да не в этом дело, - вскинулась Аннушка Баранова, теперь уже шестиклассница, казначей и член Штаба. - Позорит - это конечно. Но ведь она сама не учится и другим мешает. Может быть, ей не стыдно, а нам стыдно за нее, вот что!

Ребята загалдели все разом, и на бедную Маринку посыпались горькие слова упреков.

- Ну и подумаешь! - огрызнулась Маринка. - Все вы хорошие, одна я плохая. А мне не стыдно! Слышите - не стыдно, и все! - Маринка вскочила. Уйду я от вас! Совсем уйду! Из группы!..

И, расталкивая ребят, бросилась в темноту.

Ужинать она не пришла, бродила по лесу и со мной говорила неохотно, сквозь зубы.

- Не слишком ли круто вы взялись за нее? - осторожно спросил я ребят.

И ребята наперебой начали объяснять, что нельзя в одном месте вести себя хорошо, а в другом плохо только потому, что в одном месте интересно, а в другом скучно.

Из группы Маринка, конечно, не ушла и уроки черчения тоже не полюбила, но учиться стала прилежней, и жалоб на ее поведение больше не поступало.

Возможно, я ошибаюсь, но полагаю, что школьники все больше начали интересоваться делами и жизнью друг друга, нередко обращаясь ко мне или Валентине Ивановне с просьбами или за советом:

- Андрей может получить двойку в четверти. Что делать?

- Знаете, почему Витя таким хмурым ходит? У него отец выпивает. Вы бы поговорили с отцом.

И я приглашаю витиного отца в школу и долго разговариваю с ним.

- Вэ-Я, Дима опять прогуливает. Все думают, что он болеет, а он во дворе в футбол играет.

Ох, уж этот Дима! Второгодник, переведенный из другой школы, он несколько раз ходил с нами в походы, но месяца через три бросил, не выдержав наших требований. И теперь ребята разыскивают его по дворам, чтобы усадить за книги. А когда у них ничего не получилось, за Диму взялись"старичкки".

- Что вам от меня надо, - ерепенился Дима, - я же теперь не в вашей группе!

- А вот мы соберем Штаб и постановим, чтобы ты жил у кого-нибудь из старичков. Не волнуйся - прокормим и уроки проверим. С твоей матерью тоже договоримся, можешь не сомневаться.

Дима знаком с работой нашего Штаба и потому ни в чем не сомневается.

То, что для старожилов группы было естественным, сначала удивляло школьников. Внимательно слушают они разговоры у костра.

- У Нины трудновато с деньгами, надо помочь.

- Люда опять переходит на другую работу - в чем дело?

- Саша готовится в институт, а дома вечерами не бывает - почему?

И Люда, и Саша отвечают на вопросы, а новички привыкают к тому, что в группе не может быть людей, равнодушных друг к другу.

Нет, они не были идеальными, наши ребята. Хотелось бы, чтобы новый командир, семиклассник Саша Орлов, с большей уверенностью руководил группой, а эмоциональный заряд Аннушки Барановой был чуть самокритичней. Не мешало бы и обеим нашим Маринкам ближе сойтись с коллективом, а Борису Отставнову человеку недюжинной силы и неиссякаемой доброты - научиться, наконец, правильно говорить, а не "мекать" на общих собраниях под добродушный смех товарищей. Были у нас и трое мальчишек, в которых уж очень прочно засел дух уличных компаний. Преданность группе великолепно сочеталась у них с умением при случае схитрить на работе или переброситься между собой такими словечками, за которые у нас полагался не только наряд, но и вызов на заседание Штаба. Все это не позволяло руководителям рассчитывать на безмятежный отдых во время новой поездки в Крым и в летнем карпатском путешествии.