Вся жизнь - поход

Но когда материалы собирают все туристы, на каллигра-фическую девочку сваливается очень большой объем работы, и никакая очередность в написании дневника здесь не поможет - альбом-то один! Вот с этим я и столкнулся в своем первом выходе на городской слет. Я был постоянно привязан к заданиям и чувствовал, что теряю контакты с ребятами. Я знал, что надо обсудить с командиром бытовые вопросы, знал, что надо проверить наличие продуктов и поговорить с восьмиклас-сниками, устроившими ночью в палатке хоровое пение, но ничего не успевал. Ушли в никуда викторины у костра и мои рассказы; прекратились тренировки по установке палатки. Чем меньше дней оставалось до прихода на поляну слета, тем больше листков требовалось прочитать, исправить, дополнить и проследить, чтобы все было занесено в общий дневник. Так же напряженно работали и двое картографов, ежедневно дополняя карту новыми знаками и делая топографическую съемку местности в районах наших ночевок. Зато остальные ребята слонялись без дела и даже привычные работы на биваке выполняли как-то неряшливо и неторопко.

Еще в походе я начал подозревать, что в организации заполнения краеведческого дневника есть какой-то изъян, отрывающий меня от ребят и позволяющий многим отойти от общих забот. Но только дома, в спокойной обстановке, появилась возможность разложить все по полочкам.

Итак, что бы я хотел иметь в идеале?

В сборе краеведческих материалов принимают участие все туристы, кроме картографов и дежурных по кухне на данный день.

Собранный материал сдается ответственному за дневник не позже следующего дня.

Руководитель и литературная группа просматривают черновые записи, которые после утверждения тут же оформляются в дневнике.

При таком порядке, - рассуждал я, - каждый будет иметь конкретное дело и достаточное для походных условий свободное время, а у руководителя появится возможность общения с ребятами и организации их досуга.

Что для этого надо сделать ?

Отменить стадное хождение на краеведческие задания. Организовать краеведческие группы по два-три человека. В каждой группе должен быть временный командир, отвечающий за сбор и оформление материалов.

Ежевечерне подводить итоги краеведческой работы, выслу-шивая отчеты командиров групп и отчет ответственного за дневник.

Собственно, здесь не было ничего нового - просто я переносил в походы принципы макаренковских сводных отрядов. Но это в теории. А на практике я представлял, как ежевечерне несколько групп будут стоять в очереди у краеведческого дневника и все равно не успеют его заполнить. На следующий день ко вчерашним очередникам добавятся новые, и вал неоформленных материалов будет нарастать, и не важно, кто заполняет дневник - девочка с каллиграфическим почерком или командиры сводных групп.

И тут мы подходим к моему открытию.

А что, если отказаться от альбомного дневника? Ведь никто не требует от нас сделать его покрасивше. Оценивается только содержание, и даже на орфографию и пунктуацию судейская коллегия закрывет глаза - просят только писать поразборчивей.

Так вот, Если ЖЕ вместо альбома взять в поход пачку линованных листов из больших общих тетрадей, то каждая группа сможет независимо от другой работать со своими материалами, переписывая их начисто после утверждения. При таком порядке ответственный за дневник может собрать за вечер хоть десять, хоть сто отчетов. И все! Каждая группа занята своими материалами не более часа, а руководитель освобождается от постоянного надзора за нерадивыми - на вечернем подведении итогов они обязательно всплывут и тут же у костра перепишут начисто свои отчеты.

Я мысленно проверял эту идею с разных сторон, понимая, что ухватился за хвост Жар-птицы. И уже в следующем слетном походе наши краеведческие папки распухали от материалов, и не было нервотрепки у руководителя и обид у ребят. Один день от другого мы отделяли цветной бумагой с нарисованной схемой перехода и, придя на слет, приступали к последнему священнодейству: в присутствии всей команды извлекался на свет десятидюймовый гвоздь, которым торжественно пробивались аккуратно выровненные листы. Дневник брошюровался ленточкой и укладывался в папку. Ребята передавали это сокровище из рук в руки, поглаживая переплет и даже целуя его.

Многие впервые видели дневник целиком, не очень представляя, как из отдельных листочков, среди которых были записи, сделанные не кем-то, а лично ими, получилась рукопись в шестьдесят страниц. И от того, что ребята гордились своим трудом, я радовался неизмеримо больше их.

Мы несли наши папки в Штаб слета мимо биваков других школ и почти везде видели отрешенных девочек, торопливо записывающих в свои альбомы то, что не успели записать в пути...