Вся жизнь в послезавтра

Андрею было сложно сосредоточиться на воспоминаниях во время тряски. Тем более, позади них, на месте уничтоженной станции, вставали плохо различимые в чадящем дыму гигантские фигуры, и, кажется, направлялись следом за ними. Сиё наблюдение не располагало к отвлечённым размышлениям.
Нофилис вступил в сине-зелёные заросли. Андрею сложно было с ходу прикинуть скорость их движения, но она составляла не меньше полусотни километров в час на равнине и немного замедлилась в лесу. Тёмное, вечно затянутое пеленой непроглядных туч, небо закрыли трепещущиеся зелёные полосы длинных, как водоросли, листьев. Его гигантский носильщик продолжал рассказывать углубляясь всё дальше в лес: –Сейчас наши преследователи выступают как народные комиссары. Когда моё нарушение этического закона открылось, друзья и товарищи образовали чрезвычайный комитет. Наша общественная структура весьма проста и в ней нет особенно выделенных людей исполняющих должности руководителей, судей, милиции и так далее. При необходимости совместной работы образуется совет, распадающийся по окончанию работ. Любой человек может стать следователем, отыскивающим доказательства преступлений против этики совершённых товарищами. Надеяться, что доказательства не найдутся. Но искать со всем тщанием и если находит, то, как судья, выносит приговор и как палач исполняет его. Преступление доказано. Приговор вынесен. И сейчас за нами идут мои друзья исполняющие функции палачей.
Какое-то время они бежали по лесу в неведомом Андрею направлении. Однажды Нофилис на секунду остановился и из него, точно блохи с собаки, попрыгали механические пауки и понеслись в сторону, откуда они пришли. Сам гигант продолжил бегство.
Потом Нофилис беззвучно сказал через динамики закрепившиеся в ушных раковинах Андрея: –Всё, я проиграл. Последняя надежда вырваться из окружения исчезла. Жалко будет потерять и оставить невыполненными все мои незавершённые и ещё не начатые, но уже придуманные, проекты. Долгий, долгий сон. Может быть, я был и не прав, когда в отчаянии подумал, что вправе решать за других? Остаётся только принять наказание, но я перестану уважать себя, если, как следует, не развлекусь напоследок. На всю долгую, предолгую ночь. Прощай, Андрей – человек из прошлого, вытащенный моей волей в этот чужой для тебя и негостеприимный мир.
Они продолжали бежать и младший научный сотрудник никого не видел рядом, кроме вездесущих лиан и странных деревьев переплетающихся гибкими, похожими на длинные травяные стебли, ветками.
Шаги гиганта уносили дальше и дальше. Андрей хотел сказать, что если всё кончено, то перед тем как развлекаться надо бы его, Андрея, аккуратно передать на руки преследователям. А то как бы что-нибудь не случилось…
Хотел сказать, но не успел. Сзади, из переплетения лиан, вылетела фиолетовая молния, ударив в спину Нофилису и бессильно рассыпавшись веером светло-фиолетовых, гаснущих искр. Не обращая внимания великан продолжил бег. Что-то большое, огромное, тёмное прыгнуло из зарослей на плечи Нофилиса подминая и валя с ног.
Отброшенный прочь, Андрей закричал, но, видимо, потомок не забыл о нём потому, что жёсткое падение завершилось благополучно. Он не ударился. Какая-то сила подхватила его и мягко опустила. Правда Андрей не удержался на ногах и сел на жёсткую травяную щетину неохотно сгибающуюся под его весом.
А Нофилис сражался с многоруким существом или механизмом, напавшим на него. Он сумел встать и схватив одной рукой трепещущую темноту бил из другой фиолетовыми молниями. Бессильно трепыхаясь темнота истончалась. Андрей обрадовался, но рано. Ещё пара подобных противников появилась из зарослей и прыжком метнулась к ногам Нофилиса стремясь повалить его. Им удалось ухватиться, но свалить великана не получилось. Голубой проблеск отбросил нападавших. Словно тёмные тряпки они распластались по поверхности мерцающего голубым светом пузыря. Но Нофилису было уже не до них – в него со всех сторон били фиолетовые молнии и Андрей видел как прогибается, идёт волнами и мерцает всеми оттенками синего защитный пузырь.
Сверху ударил сноп ослепляющего света прожигая широкую дыру в листве. В небе описывала круги начиная второй заход серебристая точка. Однако Нофилис ещё не был повержен. Опустившись на одно колено под ударом с небес, он вставал – гигантский человек посередине выжженной и исходящей паром поляны. С его спины и плеч сорвались несколько десятков дымных струй. Сходясь, расходясь и переплетаясь, дымные струи понеслись к серебристой точке будто ракеты противовоздушной обороны. Противник в небе дрогнул. Прервав атаку, он резко пошёл вверх. Несколько десятков дымных струй исчезли – что-то невидимое оборвало их полёт. Но оставшиеся сошлись с серебристой точкой и в видимом сквозь прожженную дыру в листве осколке неба расцвел огненный цветок.
Нофилис, как будто, уменьшался, сдерживая множащиеся удары фиолетовых молний и красных лучей и сам посылая в ответ энергетические разряды. Андрей в ужасе наблюдал за буйством стихий развернувшемся в какой-то сотне метров от него. Волны обжигающего жара докатывались до человека иссушая кожу. Когда внезапный взрыв опрокинул Нофилиса и протащил несколько метров по земле один из разлетевшихся осколков должен был попасть в Андрея, но завис в полуметре, перед глазами, и бессильно упал вниз. Андрей понял, что кто-то продолжает защищать его: Нофилис или его преследователи.
На хорошенько пропечённую, обугленную, поляну вышли ещё двое великанов. Сумевший подняться Нофилис встретил первого мощной фиолетовой молнией в грудь. И когда его отбросило, повернулся ко второму, но тот держал в руках какое-то оружие. Сверкнула вспышка и правая рука Нофилис, отрезанная повыше локтя, упала на землю. Он стоял боком к Андрею и тот увидел на месте раны не фонтаны крови, а однородную серую массу тусклого светло-розового оттенка. Первый великан, не поднимаясь, схватил Нофилиса. Сначала Андрею показалось будто его руки неимоверно удлинились, но затем он осознал, что из рук человека выходил тугой клубок щупалец, словно у обитателя морских глубин. Опутанный Нофилис бился в путах разрывая их. Кажется, у него начала расти отрезанная рука.
С диким криком, почти теряя сознание от ужаса, Андрей побежал прочь. Он спотыкался, падал, поднимался и бежал дальше, пока не выдохся и не свалился между двух деревьев. У них были тёплые стволы и можно поспорить, что обхватив их в желании встать, Андрей почувствовал внутри биение и движение жизни. Словно деревья вовсе не растения, а неподвижные животные или растения обладающие сердцем или, хотя бы, мощным насосом перекачивающим за несколько минут десятки литров жидкости.