Всячина

Дождавшись аванса, пошла в магазин и купила вытяжку. Давно смотрела на нее. Давно представляла, как будет висеть жестяной колпак, улавливая все запахи и дымы, как можно будет включить лампочку и что-то делать на плите при ближнем свете…

Еще купила бутылку белого вина и красивый малокалорийный йогуртовый торт. Позвонила в «Муж на час», расставила на столе бокалы, блюдца и села в прихожей с книжкой в руках.

Звонок раздался через час. Очень хорошая фирма — быстро реагируют.

Нина Ивановна подскочила и резко отворила дверь.

— Ой, — прижала в испуге ладонь к груди.

В коридоре стоял огромный мужичище, буквально бугрясь от мускулов. Он хмуро смотрел в свой журнал, сверяя запись с номером на квартире.

— Вызывали? — так же хмуро спросил.

— Э-э-э… Да, вызывала, — ответила Нина Ивановна, не отступая с порога. — А где Катя?

— Что за черт, прошу прощения? Вы из этих что ли, из феминисток? Так у нас, между прочим, полное равноправие. И своим гендерным пристрастием вы фактически оскорбляете меня, нормального мужика из известной фирмы «Муж на час». Муж — понимаете? Вот он я. Что делать надо?

Был он таким же умелым. За неполный час, поглядывая в схему, собрал вытяжку, включил, послушал еле слышное тарахтение вентилятора, протянул для подписи журнал.

На накрытый по-праздничному стол смотрел с интересом.

Нина Ивановна проводила его до порога, а потом, закрыв дверь, села на кухне и съела половину торта. От нервов, как сама себе объясняла. И выпила всю бутылку вина.

А больше в «Муж на час» она не звонила.

Потому что все у нее теперь было хорошо. И никакого мужа, даже всего на час — не требовалось.

Хотя, иногда вечером за ужином вспоминала со вздохом рыжую копну волос, невысокую хрупкую фигуру и голос. А имя Катя стало на какое-то время любимым.

Но ведь и правда — равноправие же. В том числе и гендерное. По закону. Так что…

Муркоки

— Что ты там про Муркока сказал? Книжку прочитал про Эрика, что ли? — Мишка оторвался от рассматривания листьев над головой.

— О. Проснулся он. Какие еще «эрики»? Я про муркоков!

Вечером сидели на скамеечке в сквере и пили пиво. Конечно, пиво пить было нельзя, потому что парням было всего по четырнадцать лет, а место — общественное. Но они видели разные иностранные фильмы, знали порядки, поэтому держали бутылки в бумажных непрозрачных пакетах и нагло смотрели на взрослых прохожих. Пиво им выносил местный тихий алкоголик дядя Петя. Каждому по бутылке — и ему за это бутылка. Всё было по-честному, как положено.

— Не понял, — сказал Мишка. — Что за муркоки еще такие? Новое слово выдумал?

Витька размахивал руками и втолковывал что-то уже давно, но Мишка только сейчас сосредоточился и попытался понять суть разговора.

Во многих дворах среди высоких многоэтажек стоят непонятные кирпичные или железобетонные домики. Их еще красиво расписывают яркими детскими картинками. На высоких железных дверях красные надписи, запрещающие входить и предупреждающие об опасности. Кстати, ручки у тех дверей отсутствуют, потянуть не за что, чтобы открыть. Они как бы только изнутри открываются. Так вот, Витька об этих вот непонятных сооружениях и говорил.

— Вот для чего они, знаете — нет?

— Подстанция электрическая? — лениво предположил Сашка.

Он слышал это слово от отца.

— Ну, или там генераторная какая-то. О! Вспомнил — трансформаторная!

— Да? А провода — где тогда? Зачем электрическая штуковина без проводов стоит?

— Ну, может, под землей…

— Ага, ага. И когда строят новый дом, копают новую канаву и туда прячут провод? Ну, ладно, предположим. А где гудение? Знаешь, как гудят трансформаторы? Ого-го, как громко!

Мишка глотнул теплого пива еще и предположил:

— А может, теплоцентраль или что там еще для нее? Насосная, типа?

— Тоже бесшумная, да? И все равно без проводов? Насосы есть, к ним, значит, трубы под землей, и провода — тоже под землей? Сам-то веришь хоть немного?

Мишка не то, чтобы верил. Он просто не задумывался никогда. Ну, стоят такие домушки посреди двора. Ну, значит, надо для чего-то. А Витька, видишь, копает глубоко, интересуется.

— Может, убежище? — все так же лениво спросил Сашка. — Батя говорил, раньше всегда убежища под домами были.

— Вот! Мне тоже родители так сказали. Но ручек-то на двери нет! Как открывать, в случае чего?

— Изнутри, — вдруг догадался Мишка.

— Йес! Есть такая буква! Значит, там кто-то внутри сидит, и когда надо — откроет! Правильно, да?

— Это, как ее, конспирология — вот, — Сашка знал много умных слов. — Нет там никого. Я вот лично ни разу не видел, чтобы кто входил или выходил.

— И никто не видел, — поддержал Мишка.

А Витька уже еле сдерживался, чтобы не подсказать, не выдать знание.

— Так если никто не видел, чтобы входили и выходили, но там кто-то есть, то — что?

— Что? — переспросил Мишка.

— То! Вы что, дебилы, что ли? Я же сказал — там муркоки! Кино старое помните про машину времени?

— Э-э-э… Морлоки, да?