Всё будет хорошо

Рано или поздно на краю свалки появится Герда. Может, это будет не она а Блог, бывший карлик, которому он некогда дал деньги на герминскую панацею, чудесным образом увеличивающую рост. В общем, это будет кто-то из его друзей, сумевших обмануть людей в черном. Как они это сделают, он не знает, да и не желает знать. Главное, они появятся. Прорвутся. Обманут стражей. Подадут ему знак, сигнал, что кто-то нуждается в помощи. Отчаянно нуждается!

Этого будет достаточно, поскольку основным компонентом рецепта восстановления праны является готовность прийти на помощь человеку, оказавшемуся в бедственном положении.

Без колебаний. Просто встать, пойти и помочь.

СТИГМАТИКИ Оксана Романова

После похода в зоопарк, игрищ на детской площадке, бултыхания в луже и погони за червяком маленький Антоша был отправлен прямиком в ванну. Когда мама сунула ему в руки пластмассовую утку, а сама принялась тереть мочалкой плечи ребенка, то заметила нечто странное. На левом предплечье малыша красовалась свеженькая кривая татуировка: «Люблю маму». Зинаида сначала не поверила глазам и попыталась смыть краску. Не вышло. Тогда женщина принялась допрашивать шестилетнего сына, кто и когда успел набить ему такую идиотскую татуху. Попутно она вскрикивала, взрыдывала и с подвизгом рассказывала, как это глупо, ужасно, опасно и гадко — выкалывать себе на коже всякую ерунду. Антоша бледнел, краснел, а потом разревелся в полный голос. Татуировка побледнела, местами пропала вовсе, местами поменяла пятна. Теперь она гласила: «Мама бяка». Зинаида потеряла сознание.

К счастью, порочащая честь и достоинство мамы надпись истаяла еще до наступления жары, иначе Антон так и ходил бы все лето в рубашках с длинным рукавом.

Однако через год все повторилось, только на сей раз татуировки проступили на обеих руках и почем зря бранили училку. Зинаида почитала сына и выпорола его за то, что он повторяет такие ужасные слова. Впрочем, это привело лишь к тому, что означенные выражения распухли и подчеркнулись.

К летним каникулам татуировки опять пропали.

Так продолжалось несколько лет, в надписях менялись лишь имена учителей. К пятому классу, впрочем, Антон категорически потребовал, чтобы мама не заходила в ванную, пока он моется. Поэтому Зинаида два года не знала, что пониже спины сына теперь проступает «Веселкин — задница!» и «Сипун — козел!» На эти татуировки ей указал врач, делавший всему классу профилактические уколы от гепатита. Доктор обругал Зинаиду, пригрозил ей санкциями, заявлением в органы опеки и страсбургским судом. В ответ мать только и смогла, что показать на Антона. Его левый бицепс стремительно перекалывал «стерву Зою Леонидовну» на «гадского Айболита».

Врач был нормальным человеком, за нобелевкой не гонялся и потому предпочел просто забыть о случившемся. На всякий случай, правда, посоветовал мамаше дать ребенку витаминов и антидепрессантов. Потому что стигматы, как рассказывали когда-то на лекциях, явление исключительно истерическое. Зинаида витамины купила, Антоху привычно отругала, но заморское слово «стигматы» так глубоко запало в ее душу, что на сей раз сын остался непоротым.

Она полезла в словари, чтобы понять, о чем говорил доктор. Прочитанное смутило ее глубоко прокомсомоленную натуру — стигматы, говорили словари, проявляются на почве религиозного фанатизма. Но ничего религиозного в бранных татуировках Зинаида не находила. Да и Антон был еще маловат для фанатика. Единственное, что могло утешить мать — словари также хором утверждали, будто стигматы повсеместно считаются чудом.

Поэтому Зинаида решила: раз она не может повлиять на появление татуировок, возможно, ей удастся сделать их менее сердитыми. В конце концов, та, самая первая, была не так уж плоха. Мама записала Антона в три творческих кружка, купила ему абонементы в филармонию и концертный зал, а также дважды в месяц водила его в какой-нибудь театр. Спектакли она выбирала методом тыка, поэтому неоднократно, сгорая от стыда, убегала после первого же действия. Но мало-помалу Зинаида втянулась в эту богемную жизнь. Уже через год она стала узнавать не только актеров, мелькавших в телевизоре, но и тех, кто никогда не снимался даже в новостях. У нее появились любимцы. А еще были три спектакля, которые Зинаида посмотрела еще раз, уже без сына. И для нее стало удивительным открытием, что представление постоянно изменяется! Это оказалось увлекательнее, чем пересматривать кино.

Впрочем, пока мама углублялась в райские кущи культуры, Антон пропустил мимо ушей наставления кружковских педагогов, лекции филармонистов и экскурсии музейщиков. Куда интересней оказались журналы «Наука и жизнь» и «Юный техник», которые приносил на уроки физик. Ник Степаныч обожал всякие мелкие технические штучки и пытался пристрастить к этому учеников, но кроме Антона никто не купился. Довольно скоро мальчик понял принцип работы батареек, двигателей и диодов. На его руках проступили таблицы Брадиса, а над сердцем наливалась краской схема сборки электрогитары.