Всё, чего ты желаешь

— Ты приглашаешь меня на свидание? — опасливо поинтересовался Адам. — И ты собираешься остаться в Нью-Йорке?

— Наверное. Но, если ты вечером занят, то можно и подождать, — развела руками Хейвен.

— Вовсе нет, — заверил ее Адам. Он не сумел скрыть радость. — В семь у меня важная встреча, но ненадолго. Как насчет восьми?

— Отлично, — кивнула Хейвен и шагнула назад. Наконец-то она покончила с неприятным делом. — Я зайду за тобой.

— Сегодня вечером меня здесь не будет.

— О, — вырвалось у Хейвен, и она устремила взгляд на особняк из красного кирпича, построенный неподалеку от «ОУ».

Когда она впервые посетила тот дом, у входа висела маленькая бронзовая табличка, которая гласила, что в здании размещалось Историческое общество Грамерси-Парка. Теперь таблички не было. Ее место заняла другая, с изображением серебристой змейки-уробороса. Тут проходили тайные встречи Адама с сильными мира сего.

А на четвертом этаже располагался жуткий музей Розиера.

— Не бойся, — произнес Адам.

— Что? — переспросила Хейвен, притворившись, что не поняла.

— Я о комнате наверху. Она пуста.

Хейвен с трудом поверила в то, что Адам сам заговорил о «святилище». Там хранились вещи из ее прежних реинкарнаций, включая мумии шести женщин, каждой из которых она некогда была.

— Лучше минутная неловкость, чем много лет неуверенности, — продолжил Адам. — Кое-что я подарил Институту костюма в «Метрополитен». Если хочешь, я дам тебе ключ.

— А… тела? — со страхом спросила Хейвен.

— Они обрели упокоение. Я распорядился о постройке склепа в Бруклине. Ты когда-нибудь бывала на кладбище Гринвуд?

— Нет.

— Там красиво, — заверил ее Адам. — Высокие деревья и холмы, с которых открывается вид на город. Дивный пейзаж. Склеп устроен в склоне одного из холмов. В нескольких ярдах от входа — озеро, летом по нему плавают лебеди. Даже мне зрелище приносит покой. Хотя со времени устройства склепа я там не бывал, твои тела не надо тревожить.

— Ты изменился, — выдохнула Хейвен.

— Я в процессе работы над собой, — поправил ее Адам. — Дело в том, что я никак не ожидал, что ты вернешься ко мне. Я мечтаю создать такое Общество, которым бы ты гордилась и которое тебе было бы не стыдно возглавить вместе со мной.

— И у меня будет выбор?

— Да, — пообещал ей Адам.

* * *

В восемь часов вечера Хейвен остановилась неподалеку от дома из красного кирпича. Ноги не слушались ее. План, придуманный Хорами, ей не давался. Ее сердце разрывалось от любви к Йейну и Бью, но ей была нестерпима мысль о предательстве Адама. Он обожал ее, а она его жалела. Как жестоко распорядилась судьба… Адам должен заплатить своей свободой за счастье двоих самых близких Хейвен людей. Если бы только существовал иной способ… Она тщетно пыталась дозвониться до Йейна. Он не отвечал на звонки, а Френсис Уитмен его не видела несколько дней.

Хейвен почувствовала, что трясется от холода. Но она не могла ни повернуть обратно, ни заставить себя идти вперед. Вдруг она увидела, как открылась парадная дверь здания. По лестнице сбежал шеф полиции Нью-Йорка Уильямс и повернул к Третьей авеню. «Подумай, кто и что для тебя важнее всего на свете», — словно услышала Хейвен голос Фебы и сорвалась с места.

Адам встал на ее пути только в прихожей особняка и взял за руки.

— Ты мчалась всю дорогу от гостиницы? — шутливо спросил он. — Неужели мое общество тебя так влечет?

— Отсюда вышел шеф Уильямс, — выпалила Хейвен, тяжело дыша. — Он что-то узнал о Бью?

— Раньше я молчал — не хотел понапрасну волновать тебя. Есть новости. Хочешь присесть?

Хейвен огляделась по сторонам. Ей было не по себе. На лбу выступил пот, по коже поползли мурашки.

Адам, похоже, заметил, что она нервничает.

— У меня есть предложение получше. Я заказал столик в «Амрите». Ресторан совсем близко.

И он распахнул дверь, пропуская ее вперед. Спустя пять минут Хейвен обратила внимание на то, что ее спутник не удосужился надеть пальто. А на улице — не выше двадцати градусов.[22] Адам в тонком шерстяном свитере в такой мороз — это почти то же самое, что Кларк Кент[23] без очков.

— Расскажи мне, — попросила Хейвен.

— Хейвен, как по-твоему, что, если Бью исчез нарочно?

— Нет! — воскликнула она. — Откуда вообще у тебя могло взяться такое предположение?

— На взгляд Гордона Уильямса, странно то, что Бью покинул университет непосредственно перед полусеместровыми экзаменами.

— Он очень разволновался, — заявила Хейвен. — Он считал, что летит в Нью-Йорк на встречу с парнем, который предназначен ему судьбой.

— Кроме того, Гордону показалось подозрительным и то, что Бью видели на улице. Вряд ли его удерживают против воли.

— У него все лицо было в синяках! — воскликнула Хейвен.

— За обучение Бью платила ты, верно?

Хейвен нахмурилась.

— Да, до тех пор, пока Вирджиния Морроу не обвинила меня в подделке завещания. Но при чем тут Бью?

— Гордон сообщил мне, что в текущем семестре Бью хотел получить академический отпуск. Он пропускал занятия и отметки получал отвратительные.

— Но у него было достаточно времени, чтобы подготовиться к экзаменам!