Всё, что было, было не зря (СИ)

- Кстати, о странностях, малышка. Мне не нравятся твои фразы, типа «вроде бы как муж» и прочее, - сказал он и, перекатившись на бок, навис надо мной. – Никаких «вроде бы как». Я уже сказал, что отсрочка нашего обряда зависит лишь от твоей способности добраться до храма. Но, чтобы не было никаких сомнений… - он стянул с моего безымянного пальца колечко, которое досталось мне в наследство от Сашии, а вместо него надел другое, с удивительнейшей красоты сапфиром, окружённым россыпью мелких алмазов. – Ирина Гусарская, в этом мире именованная Айрин Дар-Са-Ран, примешь ли ты мою любовь, мою верность и мой брачный обет, назовёшься ли именем рода Сыз-Ар-Чи?

А у меня язык отнялся от самого восхитительного предложения, которое я когда-либо слышала! Не то, чтобы мне их делали регулярно и часто, просто книги, фильмы и свой, какой-никакой, но опыт позволили судить довольно объективно.

- Ну? – поторопил он меня, счастливо улыбаясь.

- Да! – с такой же улыбкой ответила я. – Конечно, да!

- Тогда, последний вопрос, - лукаво спросил он. – Примешь ли ты меня в свои супруги со всеми моими недостатками и достоинствами, таким, каков я есть, был и буду, назовёшь ли меня своим единственным, потому что рождена быть моей?

У меня от этих слов мурашки по коже прошлись строевым маршем от головы до пяток и обратно – такими важными, если не сказать судьбоносными, они показались. Но, тем не менее, ответить я могла лишь одно:

- Да!

А Шанрэл, победно улыбаясь, продолжил говорить:

- А я в ответ беру в супруги тебя, со всеми твоими недостатками и достоинствами, такой, какая ты есть, была и будешь, называю тебя своей единственной, потому что люблю и потому что ждал твоего рождения, чтобы соединить наши жизни!

Если бы я была более впечатлительной или суеверной, то поклялась бы, что раздавшийся за окном гром и сверкнувшая молния – результат прозвучавших слов. Вот только хоть я и жила в сказке, где жизнь сплошь и рядом пронизана магией, всё равно оставалась в какой-то степени реалисткой. А потому сразу же вспомнила, что погода хмурилась весь вечер, тёмными облаками, нависшими в небе, обещая вот такую грозу. И всё же…

- Это, ведь, были не просто слова, да? – осторожно спросила я, глядя на теперь уже, кажется, жениха.

- Да, - всё ещё довольно улыбаясь, ответил он.

- И они имели какую-то особую ценность?

- Верно.

- И будут иметь последствия?

- Будут.

- И?..

- И ты узнаешь подробности в своё время, обещаю, - поцеловал он меня в кончик носа и принялся вставать. – Просто я не мог больше ждать.

А я даже не расстроилась из-за его такого ответа, потому что знала, что он на самом деле мне всё расскажет. Чуть позже, но кому какое дело? Главное, ведь не это, а то, что он действительно любит меня и нашу дочь.

- Шан? – позвала я его уже на самом пороге.

- Да, родная? – обернулся он.

- Ты сегодня вернёшься? – тихо спросила я.

- А ты этого на самом деле хочешь? – внимательно посмотрел он на меня.

- Да.

- Тогда, вернусь, любимая. А теперь спи. Я ещё немного поработаю и скоро приду. Сладких снов.

А я, счастливая, обняла его подушу и тут же заснула.

Шанрэл

«Моя! Отныне и навсегда теперь только моя!» - всё пело у него внутри, пока он спускался к себе в кабинет. Решение слегка ускорить их обряд пришло спонтанно и пока он ехал из храма обратно в замок. Собственно, по этой же причине он задержался – вернулся в город, чтобы найти ювелира, который бы торговал особыми камнями, имеющими свойство накопителя. И буквально сразу, как только мастер выложил перед ним требуемое, его взгляд привлёк тот самый сапфир, который сейчас покоился на пальчике его драгоценной, да-да, супруги. Его цвет так сильно напоминал её глаза и казался созданным именно для неё. А вслед за ним он подобрал и алмаз, из которого позже сделал десяток мелких, опоясывающих центральный камень. Белое золото у него было в замке, поэтому Шан тут же поспешил расплатиться с ювелиром и помчался домой.

Там, решив кое-какие из самых срочных дел, он спустился к себе в лабораторию и принялся за создание собственного оберега для Айрин. Работа была до безумия кропотливая, да и не брался он за инструмент уже более трёхсот лет. Когда-то, пока память к нему ещё не вернулась, он увлекался созданием «пустышек» - так назывались украшения, в последствие напитанные магией и превращённые в амулеты или артефакты. Но и как простые драгоценности они тоже могли использоваться, просто тогда это была нерациональная трата материала.