Всё, что мне осталось от тебя (СИ)

Но это было не главное. Я не увидела вокруг него аппаратов искусственного дыхания, измерителя состояния внутренних органов. На пальцах не было датчиков, а в венах не было иголок, по которым бы из капельницы струились лекарства. Он был абсолютно неподвижен, а у кожи пропал невероятный золотистый оттенок. Сейчас, в лучах восходящего солнца, она отливала голубым. Его грудь не вздымалась вверх при вздохе и не опускалась при выдохе. Ресницы не трепетали. Внутри меня что-то оборвалось. Он мертв.

***

Весь следующий месяц заголовки газет пестрили подробностями аварии, произошедшей утром первого января только наступившего года. Белый джип, выехав из пригорода Сеула утром в тот злополучный день, направился по пустынным дорогам в город. Авария произошла в нескольких километрах от дома семьи Кимов, куда и направлялись молодые люди. На одном из перекрестков на огромной скорости врезался черный внедорожник, водитель которого не справился с управлением в связи с разбушевавшейся непогодой: из-за сильного ливня дороги были мокрыми, а видимость невероятно низкой. Удар пришелся на сторону водителя. К моменту прибытия скорой мистер и мисс Ким были живы. Но, к сожалению, мужчина погиб на операционном столе. Медики не смогли остановить внутреннее кровотечение, вызванное разрывом внутренних органов. Молодой человек героически закрыл собой мисс Ким, поэтому весь удар пришелся не на нее, благодаря чему девушка получила лишь ушибы, неопасные для жизни. Если бы не поступок мистера Кима, то девушка, возможно, была бы мертва.

Одна фотография была хуже другой. Обломки двух машин, сама авария, скорая, тела… Казалось, люди совсем не интересуются чувствами других, ведь назойливые репортеры пытались снять даже лица пострадавших. Господин Ким отдал немалую сумму за все непристойные фотографии. Но разве кого-то волнует чужое горе?

***

Тэхёна хоронили в закрытом гробу. Провожать его тело в последний путь приехал, казалось, весь город. А те, кто не приехал, заваливали цветами семью погибшего, выражая свои соболезнования. Но жалеть нужно было не только мать и отца. Несомненно, их горе безутешно. Потерять единственного сына…

Но ведь есть еще одно любящее сердце, которое страдает не меньше. В самом дальнем углу на прощальной церемонии, облаченная во все черное, на скамейке сидела девушка и молча слушала слова проповедника. По щекам горячими потоками струились слезы. Но она не спешила вытереть их. Ее руки были заняты. Они покоились на груди, прижимая как можно ближе к телу фотографию, на которой два самых счастливых на свете человека пестрят красками посреди черно-белого фона, и маленькое сердце с камешками на короткой цепочке-первый и последний подарок от него, человека, что сейчас лежит в закрытом гробу.