Всё, что нужно для счастья

Вот же ж... Твою дивизию!

- Вот-вот, журналистка хренова, - с пониманием глянув в мои широко распахнутые глаза, Максим пододвигает свой табурет к Сонькиному, переворачивает его, так чтобы устроить локти на спинке, и прежде чем начать свой допрос несколько раз глубоко вздыхает. Господи, и как я сама до этого не додумалась?! Ясно как - я была занята жалостью к самой себе...

- Сонь, так значит, ты любишь лепить?

- Ага, - малышка даже про Лунтика забывает, уставившись на заинтересовавшегося ей отца. А я про себя молю:"Продолжай! К чёрту фигурки из пластилина, к делу переходи!"

- А ещё чем занимаешься? Может, на гимнастику ходишь? Ты же на улице нам показывала...

- Не-а, только на рисование. Правда, мне уже не нравится... О, ещё на танцы ходила! Два раза, но потом мама сказала, что на танцы ходить не получится. Слишком далеко от дома...

- Прям таки далеко?

- Ну да. Там через парк нужно идти, потом ещё на троллейбусе ехать. Ты знаешь что такое троллейбус? - Сонька оживляется, когда Некрасов косит под дурачка и отрицательно качает головой, и принимается его просвещать. - Ну папа, это автобус такой! С рогами! Вот такими...

Господи, мы так до утра до сути не доберёмся!

- Сонь, - а значит, включаться нужно! И сама пододвигаюсь ближе, едва не наехав ножкой стула на пушистый кошачий хвост, но на Васькин недовольный возглас не реагирую. - А может, ты и адрес свой знаешь?

Умная же! Про тигров наслышана, про троллейбусы... А тут всего-то одно название! Ну, пожалуйста...

- Ну да. Я ж не маленькая, вдруг потеряюсь! Меня полицейский найдёт, а куда возвращать будет? - беспечно пожимает плечами и хватает со стола ещё кусочек хлеба. И жуёт так долго, кажется, целую вечность. Мы с Максом не дышим, а она уже и думать о моём вопросе забыла...

- Сонь, и какой у тебя адрес? - первым не выдерживает Некрасов, уже во всю отбивающий пяткой нервный ритм. - Расскажешь мне? Чтобы я в гости мог приезжать?

- Расскажу. Он у меня длинный.

- Длинный?

Что за ерунда?

- Ага, я вечно его забываю, - я холодею, а ребёнок смеётся, будто в этом есть хоть капля чего-то забавного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Да это же катастрофа! Я вновь откидываюсь на спинку и прячу раздосадованную физиономию под своими ледяными ладошками, а Макс низко склоняет голову и чешет висок. Хоть в этом меня поддержал — расстроился вполне натурально, а план вроде был ничего...

- Мне мама специально в кармашки бумажки кладёт. Я читать не умею, но полицейские же умные!

А вот стоит девочке вновь заговорить, мы с Максимом синхронно открывает рты. Пялимся друг на друга, и поди разбери, отчего так загораются его глаза - от собственного восторга, или просто блеск моих в них так отражается.

Вместе подаёмся вперёд, вместе хватаем малышку за ладошки - он за правую, я за левую - и пока она удивлённо рассматривает нас зелёными глазами, одновременно задаём закономерный вопрос:

- И что, у тебя и сейчас такие бумажки есть?

- Наверно. Я одну в рюкзачок спрятала, в дырочку...

В дырочку, слышали?! Подскакиваю с места и со всех ног бегу в спальню, за розовым рюкзаком с жёлтым смайликом на переднем кармане. А где-то за моей спиной Некрасов неуклюже тормошит волосы на Сонькиной макушке. Правда, недолго, после чего смущённо улыбается, прячет руки в карманы брюк и, не зная, куда спрятаться от неуместного смущения, решает перемыть мою посуду.

Бинго! Я определённо вижу свет в конце туннеля!

Обратно в кухню я возвращаюсь ещё стремительнее, чем из неё убегала. Некрасов помыл-то всего ничего: ложку да пару чашек. Расстелил полотенце, поставил на него кристально чистую посуду и теперь смотрит прямо на меня. А вода льётся…

-Кран закрой, у меня счётчики, - выдаю сердито, но если быть честной, плевать я хотела на квитанции. Ни в деньгах счастье, а вот в этой бумажке, что я прячу в кулаке за спиной, довольно неплохо разыгрывая недовольство.

Вон, Максим поверил — вздохнул, будто я ему уже до тошноты надоела, пробурчал что-то себе под нос и закрутил вентиль, не забыв протереть столешницу от осевших на неё капель. Чистоплюй.

-Та — дам! - я выбрасываю вверх свою руку и принимаюсь кружить по кухне как душевнобольная. Только и знаю, что повторять:"Мы спасены!" и в перерывах между своими возгласами благодарить небеса. Даже Соньку на руки подхватываю, отмечая, что это она только с виду такая тощая. На деле все килограмм двадцать!

-Пап, чего это с тётей Васей? - она смеётся, пока я выплясываю джигу, а мой бывший муж крутит пальцем у виска.

-Рехнулась. Иди, Сонь, в комнату… В игрушки поиграй. А я твоей тёткой займусь.

-Ладно, - девочка соглашается, но с моих рук слезает неохотно. Даже в дверях на какое-то время замирает, получая эстетическое удовольствие от моего сумасшествия. Видимо, такая Вася пришлась ей по вкусу.

-Рано радуешься, - а вот Максим настроен скептически. Ставит чайник на закипание и садится на свой стул, кивком головы советуя и мне приземлится. Чего это он? Сам же подсказал, где искать!

-Это ещё почему? Всё складывается как никогда лучше - у нас есть Верин адрес!