Всё, что нужно для счастья

Отстраняюсь от назойливых пальцев, превративших мою причёску в воронье гнездо, и с трудом поднявшись, хватаю со стула свой кардиган. Подышать хочу... Глоток свежего деревенского воздуха на ночь - самое-то.

- Куда ты? - и я бы предпочла насладиться им в одиночестве, но моя младшая сестра уже и сама натягивает на голые ноги пижамные брюки. - Я с тобой, Вась. Это ж село... Мало ли что тут по стенам ползает!

Вера спрыгивает на пол, влезает в хозяйские тапки и, обняв себя за плечи, осматривает наши покои. Пауков боится. С детства. Как увидит, так и верещит во всё горло, словно перед ней не букашка, а двухметровый монстр. И разве это не абсурд? Смеяться над раком, так спокойно говорить о смерти... А при виде крохотного насекомого - бледнеть от страха?

- Пошли уже, куда тебя девать? Только потише, а то Антип Петрович нам головы свернёт.

Хотя... Он так громко храпит, что вряд ли слышит, как мы минуем длинный коридор, по пути заглянув в детскую, как, скорчив недовольные мины, боремся со скрипучей входной дверью, а стоит оказаться на свободе, сносим оставленное кем-то на ступеньках алюминиевое ведро.

- Ну как слон, Вер! - пихаю сестру в плечо и недовольно мотаю головой на её беспечность.

Нас вроде как пожалели, приютили, а она тут хозяевам спать мешает. Руки разводит в стороны, вытягивается на носочках и, закрыв глаза от удовольствия, жадно наполняет лёгкие прохладным воздухом. Не врёт, похоже. Ей и вправду хорошо.

- Вась, это такой кайф... А то от запаха лекарств меня скоро мутить начнёт. Как считаешь, может, остаться?

- Где? - сажусь на скамейку, сбрасываю обувку и подтягиваю коленки к груди, спустив рукава кофты так, чтоб даже кончики пальцев не выглядывали.

- Здесь. Или к бабе Зое перебраться... По-моему, лучшего места для ухода и не придумаешь. Птицы, деревья, озеро опять же...

- А ещё отсутствие приличной больницы и медикаментов. Сдурела? Нет уж! Вот доживёшь до глубоких седин, поставишь ребёнка на ноги, тогда хоть в пещеры уходи!

А сейчас бороться нужно. И вся надежда теперь на связи Некрасова. У него всё-таки дядька не последний человек в городе. Завтра вечером сядем в душный вагон и как доберёмся до города, первым делом отправимся на приём.

- Ой, толку от этих врачей, - только сначала Вере мозги на место вставим, а то несёт всякий бред! Садится рядом со мной, вытягивает ноги, устраивая ступни на старом рассохшемся столе, и, задрав голову к звёздному небу, с глупой улыбкой на губах продолжает:

- Хотя мне Галина Антоновна пообещала, что я ещё поживу. Вась, так и сказала: "Не бойся, дочку в школу сама отведёшь." Разве не чудо?

Чудо? Это... Господи, даже слов подобрать не могу!

- Ты же меня уверяла, что вся эта магия — сказки для детей.

- Я и сейчас так считаю. Но так хорошо от её слов... Вась, - я улыбаюсь, впервые за долгое время узнавая в ней девчонку, что словно тайфун проносилась по дому, заставляя маму закатывать глаза, а меня выпускать пар из ноздрей, и, почувствовав тёплую руку на своём плече, устраиваюсь щекой на её груди. А она только и знает, что обнять покрепче. - Как я вас люблю. Сейчас бы отмотать время назад и никогда не расставаться. Один чёрт, с Максимом у вас не срослось.

- Ага, - киваю, силясь представить, как бы тогда сложилась наша жизнь, но стоит воскресить в памяти лицо Некрасова, сдаюсь, не в состоянии даже в фантазиях переписать судьбу начисто. А Вера травинку срывает и крутит её между пальцев.

- Почему, кстати?

- Что почему?

- Не сложилось, говорю, почему? С детьми всё понятно, но вы ведь так друг друга любили.

Настолько, что самый близкий мне человек предпочёл удалиться, чтобы не мешать моей эйфории. Исчезла, отгородилась толстой высокой стеной, и если бы не обстоятельства, возможно, ещё долго держала дистанцию.

- Значит, недостаточно, - веду плечами и отстранившись, теперь и сама пялюсь на звёзды. - Хотя мне казалось, что так любить нельзя. Чтоб и дышать без него не могла...

А теперь приспособилась. Привыкла, что ли, к этому кислородному голоданию... Когда-нибудь сердце успокоится, просто срок давности ещё не вышел. А там... Вспомню о нём, и ничего внутри не ёкнет.

- Счастливая ты, Вась. Мне вот так и не довелось полюбить по-настоящему. Сначала лёгкости хотелось, независимости. Потом заботы о Соньке на мои плечи легли. Ты не думай, дочка - это лучшее, что со мной случилось, но бабского счастья, хотя бы глоточек, порою так недостаёт...

Мне ли не знать. Я же как вставший на путь исправления наркоман - в завязке, а душа так и требует вновь окунуться с головой в эту пучину.

- Нужно было к Петьке приглядеться. Он ведь парень был неплохой, столько лет меня ждал. А теперь всё. Даже ему не нужна- калека на последнем издыхании.

- Не говори так, - хмурюсь, а ещё минуту назад довольная собой Верка лишь кисло улыбается.

- Не буду. Просто... Грустно осознавать, как много всего я не успела. Прозевала по глупости, и назад ничего не воротишь. Вась, ты хоть за нас двоих поживи. Чтобы там, - тычет пальцем в небо, - я улыбалась, глядя на твою жизнь.