Всё дело в душах (СИ)

— Прости, но к Константину я тебя не пущу, — отрицательно помотал головой парень. — Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

— Тогда останови меня, — шутливо подмигнула блондинка, продолжая наступать. — Я ведь ни за что на свете тебя не трону.

Но Джек не мог даже выстоять под её натиском, так что Стейси осторожно поцеловала его в лоб и задумалась. Она подыскивала какой-нибудь отличный способ и не выставить парня предателем и всё же попасть в камеру к Константину. Блондинка выудила из кармана заранее заготовленный ведьмовской мешочек и потрусила им в воздухе.

— Беги к Гейбу или ещё кому-нибудь, только не очень быстро, а я задержу остальных ангелочков здесь.

Неожиданно Джек кивнул, словно слова Стейси весили для него гораздо больше, чем остальных. Он вдруг обнял её и очень тихо пробормотал: «спасибо».

— Хэй, за что? — улыбнулась та. — Я ещё ничего не сделала.

— Ты сделала очень много ради моего отца, — парень кивнул на кисть девушки. — Так что я в огромном долгу перед тобой.

— Иди уже, — подтолкнула его Стеша, чувствуя, как щемит в груди. — Лучше беги, пускай Гейб успеет меня остановить.

Джек полетел наверх, но обернувшись всё же заметил ведьмовской мешочек на полу и как блондинка сжала в руках арматуру. От одного лишь удара замок на двери слетел к чертям собачьим, и девушка преспокойно вошла, с характерным звуком волоча за собою по земле балку. Сидящий на полу Константин даже не поднял на неё своих мрачных глаз, совершенно игнорируя приготовившуюся Стешу.

Хотя она сама не спешила, разглядывая камеру, в которой оказалась. Это не была та, в которой сидела когда-то она или Люц, нет, совсем-совсем другая. Но это давало ангелу шанс выжить, давало ему фору, чтобы Гавриил всё же успел…

— Мне очень жаль… — вдруг пробормотал маньяк, и блондинка едва не задохнулась, подавившись воздухом. — Жаль… что я не успел, как следует насладится твоей подружкой. Я говорил, что вещи Дьявола решит трогать лишь безумец, но знаешь, в чём настоящая причина? В том, что ты и вправду являешься лишь его вещью. Скажи мне, вот кто ты без него? Лишь тень! Серая и бесформенная…

Но прежде, чем тот успел договорить, девушка, что есть сил, ударила наотмашь арматурой, попав точно ему в челюсть. Худая башка под напором качнулась и замерла. Константин теперь молчал, зато с каждой секундой начинал издавать всё более странные звуки. Но Стейси упорно ждала, когда он продолжит говорить. Ей не интересно про неё, ей интересно о Норе. Пускай разозлит её, ей было это так необходимо!

— А она такая настоящая, — наконец посмотрел на девушку безумными глазами пленник. — Понимаешь? Не тронутая обществом и предрассудками. Она не красилась, не строила из себя ту, кем никогда не являлась. Но ты её портила. Своими грязными руками ломала такой нежный цветок, с едва-едва распустившимися лепестками…

Удар, тоже по голове, куда-то в область виска. Затем ещё один, уже сильнее, словно игра в лесенку из нанесений особо тяжких. Блондинка сквозь пелену ярости перед глазами видела, как собственные руки пульсируют, а арматура опасно дёргается в сторону неудачливого маньяка, который и не подозревал на что вот-вот готов был нарваться. Он просто не видел, как выступают вены на руках Стейси, которая готова была сорваться и испортить вообще всё, только ради того, чтобы он больше никогда не смог сказать ничего подобного.

— Ты ведь не настолько глупа, чтобы действительно поверить в рассказ Норы, о том, что я не успел сделать ничего действительно ужасного? — он заметил, что блондинка вдруг показала истинные чувства из-за маски ярости, и понял, за что побольнее зацепится. — Кто бы рассказал всему общежитию, что его испортили, что превратили в уже вскрытую консервную банку? Хочешь доказательств? — Константин хищно зыркнул голодными глазами. — Как ты думаешь, почему она едва ли не выбрала Михаила? Потому что не могла простить Гейбу то, что он позволил кому-то сделать с ней нечто подобное!..

Девушка громко зарычала, больше не видя перед собою вообще ничего. Эта ярость ослепила её в буквальном смысле этого слова. Арматура со свистом рассекла воздух, с мягким чавкающим звуком разбивая черепную коробку ангела, у которого из макушки заструилась алая кровь, попадая тому в глаза и рот.

— Я насиловал твою подругу, а ты не помогла ей!

Балка за эти его слова снова взлетела в воздух, опускаясь второй раз в тоже место на голове ангела, который сдавленно застонал. Его глаза странно выпучились из глазниц, а челюсть выехала вперёд, так как череп уже просто раскалывался надвое. Он всё пытался продолжать что-то говорить, но раздавалось лишь невнятное мычание и нечто похожее на: «Нора».