Всё дело в тебе

— Да ничего сложного! — гордо воскликнула она и принялась расписывать увлечённо: — Через поиск. Имя я слышала, город знаю, и возраст примерно. Ещё показалось, что я тебе раньше где-то видела. Подумала, что в институте. А дальше уже по фоткам посмотрела. У тебя же на страничке есть. Твои. — И вдруг опять нерешительно запнулась, виновата сжала в комочек губы, прежде чем добавить: — Ваши.

Как же быстро она переключалась, меняла мимику и интонации, а Даша опять зависла на одной эмоции, словно робот, выдавая ровным бесцветным голосом вопрос за вопросом:

— А зачем? Для этого? Извиниться?

— Не только! — опять экспрессивно воскликнула Соня. — Даш, ну я правда не стала бы, если б знала. У вас даже на страницах не написано, что вы встречаетесь. И общая фотография всего одна.

И на той, помимо её и Лакшина, ещё Ульяна с Юрой. И появилась она не по Дашиной инициативе, как раз Лакшин её и скинул со своего телефона, всем троим. И неужели обязательно надо: засыпать страницу совместными фотографиями, указывать в статусе, что с кем и как, обмениваться прямо на стене дурацкими романтическими посланиями. Она Лакшину — картинку с котиком, а он ей — со змейкой. Или с паучихой. Чтобы какая-нибудь странная девица могла сразу понять, что они вместе, заняты.

— Так о чём ты хотела сказать?

Соня опять как-то сдулась, шмыгнула носом, ухватилась за чашку с остатками, кажется, чая. Поднесла её ко рту, аккуратно отхлебнула и прямо из-за чашки негромко пробормотала:

— Это от другого ребёнок.

Даша молчала, и не шевелилась, и вроде бы даже не дышала. А Соня, наверное, посчитала, что просто собеседница у неё настолько стойкая и сдержанная, что ей самой ничего не угрожает, и немного осмелела. Поставила чашку на стол, продолжила:

— От моего парня. Но я от него ушла. Давно ещё. Разругались мы. Я рассердилась, ну и тогда… — она опять раскаянно замялась. — С Данилой, — закончила тихо и торопливо, и опять повысила голос. — Правда потом мы помирились. Но опять разругались. А я у него жила.

— Подожди! Остановись! — не выдержала Даша, мотнула головой. — Я запуталась. Совсем. Давай помедленней и более вразумительно. — И сама начала первой, произнесла твёрдо и чётко: — То есть, ты беременна. Но не от Лакшина.

— Ага, — прилежно подтвердила Соня, ещё и кивнула. — От другого.

— И этот другой — твой парень. И ты жила у него, а не дома.

— Дома тесно, ступить некуда, — недовольно выложила Соня, красноречивым взглядом ища сочувствия. — Достало! А у него отдельная комната в коммуналке. И соседи сейчас там не живут, перебрались в какую-то деревню.

А у Лакшина вообще отдельная квартира, и Соня не в курсе, что та не совсем его, а отчима, «дядисашина».

— А твой парень знает, что ты беременна?

— Неа, — Соня затрясла головой, вздохнула, потупила взгляд. — Если честно, я и сама недавно узнала. — И на автомате выложила очередные необязательные подробности: — Иначе бы и пить тогда не стала, и спать с другим, — от которых потом смутилась, в очередной раз посмотрела на Дашу виновато, извиняясь за новое упоминание для неё не самого приятного. — Даже когда подташнивать начало, думала, ну мало ли, с желудком чего. А потом — дошло. Побежала в консультацию, а там сказали, что уже почти три месяца.

50

Даша не торопилась комментировать. Откуда ей знать? Может, действительно, не так просто понять, что ты беременна. Первый раз же. Тем более, совсем не ожидаешь.

Внезапно возникла мысль, что надо бы и самой тест сделать. На всякий случай. Опять эта её ничем не убиваемая рассудительность! Хотя она на таблетках, но это только первый цикл, и вроде бы тоже всякое может произойти. А сейчас, конечно, в самый раз — не одна беременность, так другая.

— А ещё сказали, что сроки уже выходят и надо решать скорее, — жаловалась на судьбу Соня. — А я растерялась. И испугалась. Если уже почти поздно, вдруг сделаю аборт и потом больше детей не будет.

— Почему же ты к парню своему не пошла и не рассказала?

Подумаешь — разругались! Все ругаются. А тут разве не достаточный повод помириться? Пусть даже не сойтись, но хотя бы обсудить и подумать, что дальше. Вместе.

Соня надулась, фыркнула:

— Да ну его! Придурок! Сам на других заглядывается и думает, я ничего не замечаю. Или терпеть должна. А сам меня к каждому столбу ревнует.

Нет, Даша опять не станет комментировать, хотя слова так и просятся, не самые лицеприятные и добрые. Но это вообще не важно, что она думает и о Сонином интеллекте, и о жизненных принципах, и о действиях.

— А домой? Домой почему не пойти?

Господи! Ну очевидно же! Лично Даша твёрдо уверена, что к родителям может обратиться в любом случае, даже самом-самом. Или в таком — тем более. И они всегда поддержат и помогут. Но Соня, даже не задумавшись ни на мгновение, убеждённо воскликнула: