Всё для вас, Босс! Единственная

Аджитт задерживался. И если раньше Лера не обратила бы на этого внимания, то теперь, когда их отношения стали совершенно другими, тревога против воли сжимала грудь, заставляя нервно расхаживать по оранжерее, в которой теперь она проводила большую часть времени. Наконец послышался звук подъезжающей машины, на снег легли яркие пятна от фар, и Лера, подобрав длинную юбку, бросилась в холл. Входная дверь распахнулась, принеся с собой аромат мороза и свежести, а следом показался и сам Аджитт. Кивнул Аэрсу, принявшему его пальто, и только тогда посмотрел на Леру. Посмотрел с таким презрением, что она невольно пошатнулась и сделала шаг назад.

– Что случилось?

– Иди в кабинет, – бросил он отрывисто и тут же отвернулся, тихо отдавая какие-то распоряжения дворецкому.

Лера не стала перечить, покорно проскользнула в кабинет и остановилась у камина, обхватив себя руками – внезапно ей стало очень холодно. Аджитт появился почти сразу, прикрыл за собой дверь и направился к столу. Лера слышала, как он наливает виски в стакан, а ещё – чувствовала лёгкий шлейф алкоголя, тянущийся за ним. Он был пьян? Невероятно! Никогда она не видела его даже захмелевшим, не то чтобы пьяным. Но сейчас, обернувшись к нему, поняла, что права – в тёмно-синих глазах было пусто, чётко-очерченные губы кривила насмешливая улыбка, а волосы, обычно приглаженные, сейчас были растрёпаны, словно в них запускали руки, причём не раз. Аджитт сбросил пиджак и сейчас снимал запонки с чёрными бриллиантами, вытаскивая их крохотных петелек.

– Что случилось? – повторила она настойчивей, но он будто не услышал её – бросил запонки на стол, и звук, с которым они соприкоснулись со столешницей, резанул по натянутым нервам. Аджитт принялся подкатывать рукава белоснежной рубашки, и только когда достиг локтей, остановился, взял стакан и залпом осушил его.

– Аджитт! – голос Леры зазвенел. Сердце сжималось от предчувствия чего-то пугающе-неотвратимого, заходилось в сумасшедшем ритме. Она вдруг почувствовала себя виноватой, хотя понятия не имела, в чём. Мозг лихорадочно перебирал все фразы и действия, которые она совершала в последние сутки, но не находил ничего, за что можно было бы разозлиться на неё.

– Мне с самого начала следовало бы понять, что ты обычная подстилка.

Аджитт заговорил холодно, отстранённо, не глядя на неё и снова наполняя свой стакан. Лера вздрогнула, склонила голову набок, пытаясь понять, к чему он ведёт.

– Тебе без разницы, перед кем раздвигать ноги, лишь бы трахали. Я. Ракеш. Те драконы, которые якобы тебя похитили. Сколько ты говорила, их было? Четверо? Пятеро? Они имели тебя по очереди, или одновременно?

– Не надо… – рот Леры болезненно скривился, на глазах задрожали слёзы. – Не надо напоминать мне об этом.

– Отчего же? – Он наконец посмотрел на неё, и она застыла от злости, которой наполнились его глаза. – Может, ты не такая уж и жертва, какой пыталась себя представить?

– Хватит! – крикнула Лера, опуская руки и неосознанно сжимая их в кулаки. – Что ты хочешь узнать, подробности? Хочешь, чтобы я рассказала, как именно всё происходило?

– О, нет. Обойдусь. – Аджитт насмешливо отсалютовал ей бокалом, обошёл стол и тяжело опёрся о него, скрестив ноги. – Мне плевать, как именно ты под ними стонала. Лучше расскажи о Самире. Насколько он был хорош?

Горло сдавил спазм, страх прошёлся по телу ледяной волной от макушки до пяток, угнездился где-то в животе. Лера распахнула глаза, приоткрыла рот, но так и не смогла заставить себя издать хотя бы один звук.

– Значит, всё-таки правда, – тихо, скорее, для самого себя произнёс Аджитт.

– Ты… я… откуда ты узнал? – хрипло проговорила Лера.

– Это имеет значение? Нет. Значение имеет лишь то, что ты шлюха. Хотя об этом мне как раз было известно с самого начала.

Лера глубоко вздохнула, пока разум пытался найти слова, чтобы оправдаться, чтобы заставить поверить – Самир никогда ничего не значил для неё. Но постепенно чувство раскаяния сменилось другим, казалось, забытым – обидой и злостью на Аджитта. На его поведение, заставившее бежать прочь из Милларда, искать помощи в пещерах. Она ничем не была ему обязана тогда, какое право он имеет её обвинять?!

– Я не понимаю твоих претензий. – Лера вновь овладела собственным голосом и теперь смотрела прямо и спокойно, вскинув подбородок и расправив плечи. – Ты расторг контракт, унизив меня перед этим. Я осталась одна. Растерянная. Только-только начинающая понимать, кто я на самом деле. Тебя не заботило, как я жила два месяца без тебя. Я была тебе никем, а ты был никем для меня. Какое право ты имеешь обвинять меня в том, что я искала утешения и тепла?

– Утешения и тепла, – саркастично протянул Аджитт, покачивая стакан в руке. – Ты быстро утешилась, как я погляжу.

– Не твоё дело! Не твоё дело, с кем я спала, когда закончился наш контракт! Я ничего не была тебе должна!

– Может, и не была. Но должна теперь. Верность.

– У тебя нет никаких причин для ревности или недоверия, – высокомерно произнесла Лера. – Я – твоя невеста, и даже в мыслях не допускаю измену.