Всё для вас, Босс! Высшая

Закрыв глаза, Аджитт с силой потёр их и помассировал переносицу — спать в последнее время стало почти непозволительной роскошью. Если и удавалось попасть в собственную кровать, то в ней Аджитт ворочался до рассвета, путаясь в паутине бессвязных мыслей. Чаще всего они были о гибнущем мире, единственном месте, в котором возможно их существование. Порой, и эти мысли были не особенно приятны, Аджитт думал о Лийе и о том, что до свадьбы осталось меньше двух месяцев. Она упорно отстаивала своё право находиться рядом, и порой ему казалось, что её стало слишком много. Но самое страшное заключалось в том, что он попался в расставленную ловушку: теперь Аджитт не сомневался, что каждое действие Лийи не было спонтанным. Она заставила его нарушить правила, заставила спать с собой и теперь, при всём своём желании, Аджитт не мог отказать ей, когда она просила остаться. Не то, чтобы развлекаться с Лийей ему не нравилось. Скорее нет, чем да. Она была податлива, хоть иногда и с трудом могла делать вид, что его желания — это норма, и что она выполняет их с радостью. Аджитт мог бы поклясться, что после некоторых встреч, когда она уходила, пытаясь держать спину прямо и не спотыкаться на каждом шагу, после того, как он врывался в её тело на протяжение часа или двух подряд, Лийа рыдала, оказавшись дома. Но отчего-то возвращалась снова и снова, с вызовом глядя на него и ожидая, что он прикажет сделать сегодня. Эта молчаливая борьба, совершенно непонятная, и от того пугающая, её борьба с самой собой вызывала беспокойство. Что она задумала? Почему терпит то, что должно было бы приводить её в ужас? Почему вообще решилась на это? Не от великой любви ведь, совершенно точно.

На фоне этих мыслей воспоминания о Лере всегда казались глотком свежего воздуха. Но даже они уже остались в прошлом, цветной картинкой о том, что уже никогда не станет правдой. Поведи он себя тогда правильно, послушай Ракеша и не давай им сблизиться, и Лера осталась бы с ним, в этом Аджитт был уверен. Она подписала бы новый контракт, на год, на два, на всю жизнь. И была бы рядом с ним, податливая и горячая, возмутительно холодная и в то же время отзывчивая и нежная. Боль от её потери порой оказывалась особенно острой, и Аджитт метался по дому, как раненный зверь, пытаясь отгородиться от призраков прошлых ошибок.

Даже Ракеш теперь казался не горячо любимым братом, а счастливым соперником, которому досталось больше, чем Аджитт мог даже мечтать. Брат отдалялся. Три недели подряд он приезжал на набережную и ждал, что Лера появится. Но она больше так и не пришла. Словно в воду канула. Но даже река не отдавала её тела, а значит, оставалась надежда, что Лера жива. Что она вернулась к себе, на Землю, и живёт там, забыв обо всём, что осталось в Милларде.

— Не помешал? — в кабинет вошёл Ракеш и остановился, глядя на неподвижную фигуру брата, замершего у окна. Руки в карманах брюк, плечи напряжены, даже со спины видно, как сильно он устал. Острая жалость захлестнула, захотелось подойти и положить руку на плечо, сказать, что они справятся. Ракеш словно видел всю тяжесть мира, лёгшую на Аджитта, видел, но никак не мог её облегчить.

— Не помешал. — Аджитт нехотя отвернулся от окна и улыбнулся брату. — Как дела в городе?

— Народ весь день возмущается погодой, — вернул улыбку Ракеш. — Говорят, что зима наступила на три месяца раньше, говорят, что снег в конце сентября — это слишком. Говорят, что следующий год может быть неурожайным.

— Знали бы они, — тихо сказал Аджитт, — что на самом деле кроется за этой погодой.

— Может, пора рассказать? — осторожно спросил Ракеш. Разговор об этом они заводили не раз, но каждый раз Аджитт обрывал, говоря, что ещё не время. — Может, тридцать-сорок лет, о которых нам говорили ранее учёные, это миф. Может, осталось в три раза меньше?

— А может, и в десять, — мрачно откликнулся Аджитт. — Может, это наша последняя зима, но что изменится, если мы всё расскажем? Пожары, погромы, паника и множество бессмысленных смертей, которых можно было бы избежать. Нет, пока не время.

— Как знаешь, — пожал плечами Ракеш, понимая, что спорить сейчас бесполезно. — Как подготовка к свадьбе?

— Не знаю. — Аджитт досадливо поморщился. — Этим всем Лийа занимается. Я не лезу.

— Понятное дело, ты и так в неё уже залез, глубже некуда, — не удержался Ракеш, фыркнув. Аджитт сверкнул глазами и предостерегающе прошипел:

— Хочу тебе напомнить, что мы говорим о моей будущей жене.

— Разве я сказал неправду? — ощетинился Ракеш. — Ты позволил себе пойти у неё на поводу, одному Создателю известно, какие планы на самом деле она преследует. Настолько сложно удержать член в штанах? Кто помешал найти новую Игрушку?

— Мне прошлую искали больше года! — огрызнулся Аджитт. — И дело не в том, что мне нужен был секс. Просто… — он вдруг замолчал, будто сдулся, и махнул рукой, падая в кресло.

— Просто тебе нужно было чем-то заполнить пустоту после её ухода, — тихо закончил за него Ракеш. Аджитт не стал отвечать, мрачно уставившись на свои руки, лежащие на коленях.