Всё еще люди. Рассказы

Он ошибся. Уже в понедельник я сделала вид, что иду в школу, как обычно, а сама отправилась в полицейский участок. Я помню, что очень боялась, но самих ощущений того страха не осталось. Воспоминания говорят, что я постоянно была на стреме — но я не чувствую этого во всей полноте. Мне даже кажется, будто это была не я, а какая-то другая девушка.

Мне повезло — я жутко переживала, что меня не примут всерьез. Но все оказалось гораздо проще. Следы на теле с прошлого дня тоже говорили в мою пользу.

Потом была нейроэкспертиза, они задавали вопросы, отслеживая активность моего мозга, и, видимо, быстро сделали вывод, что я рассказала правду. Я помню, мне было тяжело, но не помню, как тяжело.

Я не видела лицо этого гондона, когда за ним пришли. Для той меня, наверное, это было бы наслаждением. Да и для нынешней меня наверняка — но в меньшей степени, ведь я не чувствую все настолько, как чувствовала она. Его тоже прогнали через нейроэкспертизу.

А еще я вспоминаю свою ненаглядную матушку, обвинявшую меня в том, что я просто всегда ненавидела ее и хотела разрушить ее новый брак. Боже, она устроила такой цирк в суде! Она даже умудрялась обвинять экспертов. Ну конечно, ведь современные средства медицинской экспертизы — это от нечистого, да?

Факты говорили не в ее пользу.

Мне могли вообще избирательно стереть память. Приглушить не дающие покоя узлы. Но я отказалась. Я выбрала это. Все-таки было как-то… не знаю, жутковато. Врачи сказали, что в этом случае, скорее всего, тоже будет нормально, хотя не слишком одобряли мое решение. Но это был мой выбор.

Что касается отчима, все еще надеюсь, как и старая я, что он сдохнет прежде, чем отмотает срок. Правда, это вряд ли. По крайней мере, может, его ждет подобие того, что он сделал со мной. И за ним после освобождения еще долго будут пристально следить нетхантеры.

Я до сих пор ненавижу его — хоть и далеко не так сильно, как раньше.