Всё или ничего...(СИ)

— Иди ты в задницу!

Я вытянула руку и подняла с пола подушку, которую запустила в увернувшегося Натана. Предмет попал в Матвея, который тоже зашёл на шум.

— Господи, чего вас сюда тянет? — я встала с дивана на пол. По босым ногам прошёлся приятных холодок, — Уйдите и дайте поработать!

— А наша кошечка разошлась не на шутку, — засмеялся Миров.

— Перенял это прозвище у Честа? — я снова бросила в рэпера подушку, — Прекратите называть меня «кошечкой».

Под моё раздражённое сопение, L’One выпроводил Натана и Матвея из комнаты. Мы допили наш уже давным-давно остывший кофе и снова вернулись к работе.

Но сейчас мы начали спорить по поводу моего припева. Полчаса споров, зачёркиваний и дописывания слов, у нас появился тот припев, который устроил и меня и рэпера.

До десяти часов вечера мы писали текст песни. Когда мы, уставшие и с хриплыми от ругани голосами, вышли из комнаты, на студии уже никого не осталось. Девушка на ресепшене пожелала приятной ночи.

— Тебя домой подбросить? — Леван посмотрел на затянувшееся небо, а потом на меня, одетую в лёгкую кофту и джинсовые бриджи.

— Было бы не плохо, — ответила я, — Мне кажется, я не успею дойти домой, потому что начнётся дождь.

Леван подбросил меня домой, пожелал спокойно ночи и уехал. А я поднялась к квартире. И снова по уже привычному сценарию: покормить попугая, покушать самой, и засесть в комнате за просмотром фильмов.

Но эта ночь выдалась не слишком спокойно. Я уже заснула, как меня разбудил звонок сотового. Посмотрев на часы, я увидела время 02:48.

— Да, слушаю, — я ответила на звонок, падая на подушку.

— Адель, у меня идея.

— Кто это?

— Леван Горозия, — нетерпеливо ответили мне, — Ты номер не сохранила что ли?

— Блин, Лёв, три часа ночи, — я зевнула, — Ты чего не спишь?

— У меня новая идея для куплета… Вот, послушай, что я тут набросал.

Парень зашуршал бумагой, а потом прочитал мне новую вариацию куплета. Сначала я слушала вполуха, желая побыстрее заснуть, но потом, когда сон прошёл, я втянулась в процесс. Я нашла у себя листы с текстом, которые мы распечатали, и стала исправлять у себя слова.

Пока парень рассказывал мне о том, какую тональность хочет подобрать для песни, я пошла на кухню, где включила греться чайник. Проснувшийся от шума, Умка прилете ко мне на кухню.

— Адель. Не спит. Спать. Ночь.

— Это что у тебя там? — удивился Леван, прервав свой рассказ.

— Попугай мой, — ответила я, выключая закипевший чайник, — Слушай, а что если вон то вот слово заменить на…

И наша работа снова закипела. Поставив перед собой кофе, я, с ручкой в одной руке и телефоном в другой, исправляла слова текста.

Попрощавшись друг с другом где-то в районе шести утра, мы договорились встретиться на лейбле. Я завалилась в постель и уснула. В восемь зазвенел будильник и я, не выспавшаяся, встала с постели.

Напугав себя в ванной комнате, когда взглянула в зеркало, я быстро собралась и уже через сорок минут ехала на скейте по улице в сторону лейбла. Ночью был дождь, поэтому пахло мокрым асфальтом, а иногда встречались лужи.

Приехав к зданию, я оставила доску под вешалками и спросила у девушки за стойкой, пришёл ли Леван. Его ещё не было, поэтому я пошла в столовую и заварила себе крепкий кофе, чтобы немного взбодриться.

L’One пришёл через десять минут. Поздоровавшись со мной, он подошёл к чайнику и налил себе не менее крепкий кофе, чем у меня. Быстро допив горячий напиток, мы пошли к битмейкеру Горозии, у которого он всегда записывался.

Познакомив меня с Кириллом, Леван дал окончательный текст трека парню и мы стали объяснять, что хотим увидеть в конце.

Обсуждение и подбор мелодии затянулись, а мне в голову пришла мелодия. Остановив спор, я напела парням припев.

— Так, Адель, в кабинку. Кирилл, понял, что нам примерно требуется? — Леван сел рядом с битмейкером, толкнув меня в спину, подталкивая в сторону второй двери.

Спустя полчаса мы подобрали мелодию для припева. Но оказалось, что мне трудно петь без музыки, потому что я быстро теряла ритм. Кирилл раз десять дал мне прослушать мелодию, а я про себя напевала слова припева. Потом он выключил музыку и я пробовала петь так.

И снова я осознала, что писать треки тяжелее, чем сниматься в клипах.

На запись моего припева ушло почти пять часов, которые сопровождались моими психами, неудачными попытками и сменой мелодии, которая менялась каждые десять минут, потому что прежняя мелодия не нравилась или мне, или Левану.

Кирилл, наверное, решил, что мы с Горозией сами не знаем, что делаем. Но он терпеливо изменял все тональности и прочее по нашему желанию.

— Всё, мне нравится этот результат, — сказал Леван, показав мне пальцами, чтобы я вышла из кабинки.

В ней вообще ничего не было слышно из посторонних звуков, только музыку в наушниках.

Мне дали послушать две записи: на одной был мой голос без музыки, а на второй уже с мелодией. Мне тоже понравилось всё, но запись нужно было прервать. Левану нужно было на какое-то интервью, поэтому я попрощалась с ним и битмейкером и поехала домой.