Всё или ничего

Агата направилась к чайнику, чтобы хоть как-то скрыть свое огорчение. Господи, это же немыслимо быть такой забывчивой и откровенно глупой, как Рут. Еще в начале недели они обсуждали приезд родителей Рут, и Агата очень любезно, как она сама считала, предложила, чтобы те ночевали в ее комнате, а не в тесной комнатенке под лестницей. Она рассчитывала, что они приедут в субботу и останутся только на одну ночь. Теперь ей придется собирать все свои вещи и при этом не вызвать подозрение о побеге, и все это в ближайшие четыре часа. Не говоря уже о том, что предстояло сделать для праздника.

– Извините, – теперь говорила Рут, – я уверена, что упоминала об этом. Тем более что мама на редкость хороший организатор, она совсем не такая, как я, она вам здорово поможет.

При этой новой информации на глазах Агаты по явились жгучие слезы. Суетливая бабушка плюс к бесполезной матери – и ее идеальный план идет к черту. Сверху позвал Хэл, и она было пошла к нему, но Рут положила ей руку на плечо:

– Не беспокойтесь, Эгги. Я сама. Нечасто мне удается накормить детей завтраком.

Агата хватала воздух ртом, как вытащенная из воды рыба. Но что она могла сделать?

Рут поднималась наверх на голос сына. Ей с трудом удавалось делать веселый вид, и она сомневалась, что сможет продержаться весь день. Она взглянула на часы: только начало восьмого. Почему Эгги уже встала? Но вероятно, та всегда вставала в это время, сообразила Рут. Ведь когда она влетала в кухню в половине восьмого, стол уже был аккуратно накрыт, Бетти ела, чай ждал в чайнике. Как быстро она к этому привыкла. Она никогда не просила Эгги поднимать детей и готовить завтрак, но каким-то образом так вышло, что та делала это каждый день. Рут запаниковала, сообразив, насколько легко она позволила Эгги забрать у нее такую важную часть дня. Или, может быть, все ровно наоборот, может быть, это Рут настолько легко отдала все Эгги.

В комнате Хэла было темно из-за закрытых жалюзи. Он сидел в своей кроватке, волосы во все стороны, и выкрикивал какое-то неразборчивое слово.

– Привет, зайка, ты хорошо спал?

Хэл оторопело смотрел на нее. Снова закричал, но она все никак не могла разобрать. Она попыталась взять его на руки, но он ее оттолкнул. То, что он кричал, было похоже на «Ги», но затем она четко расслышала, как он сказал «мама».

– Я здесь, радость моя, – сказала она, почувствовав, как чаще забилось сердце. Она всегда беспокоилась, что как-нибудь Хэл проснется и его странности придется признать.

Он все еще отталкивал ее:

– Мама!

– Хэл, – сказала она, держа его за плечи. – Это я, я здесь, мама здесь.

В дверь просунул голову Кристиан:

– Что тут у вас происходит?

– Не знаю, мне кажется, у него какой-то припадок. Он зовет меня, но одновременно вроде меня не видит.

Кристиан подошел и пощупал голову Хэла:

– Не горячий. – Он наклонился: – В чем дело, приятель? Мама здесь.

Хэл лягнул Кристиана, попав ему прямо в лицо:

– Уходи. Хочу маму.

– Давай отнесем его вниз, – предложил Кристиан. – Может, это его разбудит. – Он взял брыкающегося и орущего ребенка и пошел с ним вниз, в кухню.

Эгги намазывала тост маслом, лицо напряженное, как натянутое полотно. Как только Хэл ее увидел, он изо всех сил оттолкнул Кристиана.

– Мама! – принялся кричать он снова и снова, звук отлетал от стен и бился об их головы. Эгги подошла к нему, двигаясь осторожно, как в замедленной съемке, и он прыгнул ей на руки, прижался к плечу, зарылся головой в шею и заплакал.

– Шшш… – говорила Эгги, – зачем так кричать, глупышка?

Рут трясло. Она не понимала, что она только что видела, и не знала, как на это реагировать.

– Он называет вас мамой? – спросила она как можно спокойнее.

Эгги подняла голову:

– Нет, разве? Я ничего не слышала. – Но она побледнела, и Рут была уверена, что она лжет.

– Я слышала, – заявила Бетти, – он сказал «мама».

– Он раньше так говорил, Бетти? – спросила Рут.

Бетти выложила ложку каши на стол и сказала:

– Не знаю. Он глупый, все путает. – Взрослые не обратили на это заявление внимания. Рут посмотрела прямо на Эгги – и поняла, что тут ей встретилось что-то похуже Сары.

– Вы раньше слышали, чтобы он вас так называл, Эгги?

– Нет. Вы уверены, что не ослышались? В смысле, он мог сказать «Эгги», немного похоже на «мама».

– Нет, я тоже слышал, – вмешался Кристиан.

Рут взглянула на мужа, который был все еще во вчерашнем костюме и выглядел так, будто не спал вовсе, и подумала – в какое же дерьмо они вляпались? Сначала одно, но не успеваешь оглянуться, гора дерьма растет, и вот ты уже в нем по самые уши.

– Послушайте, не надо обращать внимания. Если я еще раз это от него услышу, я ему что-нибудь скажу. Но он же проводит со мной большую часть времени, к тому же он только что проснулся. Наверное, просто перепутал. – Агата переместила Хэла на бедро, и Рут поморщилась, заметив, как легко и привычно она это сделала. – Пойду их одену. Пошли, Бетти, не то в школу опоздаешь.

Рут позволила им выйти из кухни, потому что не могла сообразить, какие еще имелись варианты.

– Ну и что все это было? – спросила она у Кристиана.

– Возможно, пустяки. Полагаю, Эгги права.