Всё имеет свою цену

Теперь у меня была возможность задержать смерть Дестера до того момента, пока я не придумаю надежный план, чтобы инсценировать убийство! И в случае везения мне останется всего один шаг до семисот пятидесяти тысяч долларов!

Час спустя я поднялся в спальню Элен.

— Ты вызвал полицию? — хриплым голосом спросила она.

— Нет, — ответил я. — Ты помнишь, что сказал Дестер: если мы будем умны и не сделаем ни единой ошибки, то деньги будут наши. Тебе ведь нужны деньги, не правда ли?

Элен спустила ноги с кровати и села.

Ее глаза сверкали как изумруды.

— Он устроил нам ловушку, Глин, — сказала она. — Ты думаешь, я такая дура, что сама полезу в нее? Я думала над этим, у нас нет алиби. Нужно позвать полицию! У нас нет времени, чтобы инсценировать убийство, так как полицейский врач точно установит время смерти.

— Мы располагаем всем временем мира! Я положил труп в холодильник, — сказал я, глядя на нее.

— Что? — Элен вскочила. — Ты с ума сошел.

— Я не сошел с ума, и вполне отдаю отчет в своих действиях. Дестер рассчитывал на то, что у нас не будет времени, чтобы инсценировать убийство, так как врач с большой точностью определит время смерти. Дестер застрелился в восемь часов сорок минут, и полиция, несомненно, сможет доказать, что мы оба были в этот момент дома. Вот на чем основана ловушка Дестера. Но, поместив труп в холодильник, я перехитрил его. На холоде процесс разложения останавливается, прекращается кровотечение. Можно держать тело Дестера в морозильнике и шесть недель и шесть месяцев. Только тогда, когда мы его вынем оттуда, процесс разложения возобновится… Ты уловила мою мысль, Элен? Допустим, в следующую субботу мы вывезем труп за город и сфабрикуем сцену убийства. Предположим, что на другой день его найдет полиция, и врач по соответствующим признакам заключит и будет готов поклясться, что Дестер умер только накануне, тогда как в действительности это произошло уже неделю назад. Ты поняла? Это дает нам время и все упрощает!

Элен сидела, стиснув руки.

— Нет! — вдруг закричала она. — Это опасно, нас разоблачат. Полиция решит, что это я убила мужа.

— Не будь дурой! Это единственный шанс получить сразу целое состояние. Ты рискуешь не больше, чем рисковала, вытолкнув из окна Ван Томлина.

— Я не выталкивала его!

— Ну, ладно, ладно, у нас достаточно времени, Элен. Мы вымерим каждый шаг, мы придумаем себе железное алиби.

— Я боюсь этого Меддакса, — сказала Элен, — Он может обвинить нас в убийстве Дестера.

— У меня есть ответ на этот вопрос, Элен, — сказал я, доставая письмо. — Твой муж просил меня опустить этот конверт в почтовый ящик. Оно адресовано его адвокату, и на наше счастье я забыл отправить его. Слушай, я прочту тебе.

Пока я читал письмо, Элен сидела неподвижно и слушала. Ее лицо еще больше побледнело. Глаза горели зеленым холодным огнем.

— Дьявол! — воскликнула она. — Значит, он и не собирался отдавать мне деньги. Даже если бы я вырвала их, то это письмо испортило бы все! Дьявол!

— Это теперь не имеет никакого значения, — сказал я, спрятав письмо в бумажник. — Теперь эта бумага спасет нас от камеры смертников в том случае, если мы допустим ошибку и нас обвинят в убийстве. В случае нашего провала, благодаря этой бумаге, нас могут обвинить только в мошенничестве.

Элен протянула руку.

— Дай мне это письмо, Глин.

Я покачал головой.

— Нет, оно останется у меня. Ты очень хороша, Элен, но я не доверяю тебе! Я не собираюсь предоставить тебе возможность вытолкнуть меня из окна или навесить на меня обвинение в убийстве. Письмо — это моя гарантия, я буду беречь его, как зеницу ока. Оно поможет мне держать тебя в руках!

Элен бесстрастно смотрела на меня.

— Лучше отдай письмо мне, Глин, — почти нежно сказала она.

— Нет.

Она медленно пошла к туалетному столику. Взяв гребенку, она с невозмутимым видом стала расчесывать волосы.

— Теперь тебе все известно, — сказал я, внимательно наблюдая за ней. — Ты хочешь начать игру?

— Мне по-прежнему она кажется слишком опасной, — ответила она. — По-моему, этот Меддакс все равно разоблачит нас.

Она открыла ящик стола. Я ждал этого движения и, вскочив, в два прыжка оказался около нее и отбросил ее от ящика. Там лежал автоматический револьвер двадцать пятого калибра. Элен набросилась на меня. Я не ожидал, что она такая сильная.

Во время борьбы мы упали на пол, и она стала душить меня. Ее лицо в этот момент было просто страшным. Я ударил ее в солнечное сплетение, она застонала от боли. Я навалился на нее всей своей тяжестью и постарался прижать к полу, но она отбросила меня ударом колена в грудь. Мы оба одновременно бросились к ящику стола, но я успел чуть раньше и, схватив револьвер, прицелился.

— Мне не хочется стрелять в тебя, — сказал я задыхаясь, — но придется, если ты сделаешь хоть одно движение!

— Отдай мне письмо, — сказала она.

— Я уже сказал тебе «нет»!

— Ты еще пожалеешь…

— Но не так, как я пожалел бы, если бы отдал его тебе.

Я отступил к двери, не спуская глаз с Элен.

— Мы поговорим завтра, — сказал я, — остынь. Руководство я беру на себя. От тебя требуется только сказать «да».