Всё имеет цену

Я вжалась в них, задыхаясь и постанывая. Ощущение было таким сильным, что мир, казалось, раскололся на части. Я прижалась губами к его груди и лизала и покусывала, пока он доводил меня пальцами до оргазма. Когда я вскрикнула, Алек перекатил меня на спину и принялся целовать, спускаясь все ниже.

– Я хочу ощутить твою сладость на языке, ma jolie. Мне надо вспомнить твой вкус. Сейчас я буду тебя есть. Ты закончила рассказывать истории?

«Рассказывать ему истории». Он считал, что разговаривать – это значит «рассказывать истории». Проклятье, этот мужчина был мил и чертовски талантлив. Зарычав, он просунул язык настолько глубоко внутрь меня, насколько это было возможно. Разведя пальцами мои губки, он терся бородой, усами и губами о мою киску.

– Хочу, чтобы повсюду на мне остался твой запах, когда я засну. Тогда мне приснятся прекрасные сны о моей сладкой красавице Миа. Oui, ma jolie?

– Да, мать твою, – простонала я и громко вскрикнула, когда он особенно яростно присосался к моей кнопке, запускающей оргазм, отправив меня на самую вершину блаженства.

Расположившись у меня между ног, Алек не торопился. Он сосал, трахал меня пальцами, покусывал зубами и даже поставил на внутренней поверхности бедра розовый засос размером с четвертак.

Он снова и снова подводил меня к самому краю, а затем отступал. Так продолжалось до тех пор, пока я не выдохлась окончательно и не обезумела от желания настолько, что начала умолять его довершить дело. Моя киска была такой мокрой, что я чувствовала, как сок течет в щель между булочками. Но Алек не давал ему ускользнуть. Он слизывал эту влагу языком, попутно подразнивая крошечный бутончик – который, как мне было известно, он просто обожал, – после чего припадал к отверстию всем ртом и пил мой сок. Он присосался так сильно, что даже щеки втянулись. Я выгнула спину, ощущая, как зубы Алека царапают мой клитор, а затем со скоростью реактивного снаряда вырвалась в стратосферу, дергая бедрами, как ненормальная. Я все еще содрогалась в оргазме, а Алек уже натянул презерватив и загнал свой мощный член глубоко внутрь меня. Он принялся драть меня со страшной силой, сильнее, чем когда-либо прежде. Мы словно с цепи сорвались, утратили всякий контроль и трахались так яростно, словно другого шанса нам уже не представится. В какой-то момент он высоко задрал мои ноги, перегнул меня пополам и продолжил долбить.

«Люблю твое тело».

«Люблю твою киску».

«Люблю твое сердце».

«Люблю твою душу».

«Люблю тебя, Миа».

Только Алек говорил все это по-французски.

То, что происходило между нами тем вечером, было обжигающе-страстно, самозабвенно, и это было одним из самых чувственных сексуальных переживаний в моей жизни. Алек снова довел нас обоих до оргазма, и, избавившись от последних капель семени, рухнул на меня сверху. Мы оба отключились, по-прежнему связанные физически, эмоционально и психически.

Глава восьмая

Я проснулась прямо посреди оргазма. Мои ноги обхватывали голову Алека, который планомерно доводил меня до него. Затем, не сказав ни слова, даже не пожелав мне доброго утра, француз натянул презерватив. Я уже потеряла счет использованным за эту ночь резинкам. Медленно, по сантиметру Алек протолкнул свой член в распухшую, натершуюся плоть. Но все равно ощущения были божественные. Моя бедная киска напряглась и запульсировала, словно сражалась в битве и одержала победу. На сей раз Алек любил меня медленно и осторожно. Мы оба знали, что этот раунд последний, но я не собиралась говорить «навсегда». Я научилась не думать в таких выражениях. Снова встретившись с Уэсом, а теперь и с Алеком, я твердо решила, что слово «никогда» следует исключить из моего словаря, если речь заходила о дорогих мне мужчинах.

Когда мы закончили, он методично оделся.

– Я насладился этой ночью с тобой, ma jolie. Когда снова будешь в городе или почувствуешь, что тебе нужно напомнить о том, что тебя любят, ты позвонишь мне, oui?

Я кивнула, встала с кровати и накинула шелковый халат, висевший на двери. Алек тем временем собрал волосы в небрежный «мужской» узел на затылке. Боже, как мне нравился этот «мужской» узел. Приподнявшись на цыпочки, я поцеловала своего художника. Он обнял меня и крепко прижал к себе на несколько долгих мгновений, пока длился наш поцелуй.

Отстранившись, Алек поцеловал меня в нос.

– Мне многое надо сделать, а то бы я пировал тобой весь день.

Прижав ладони к моим щекам, он сосредоточил на моем лице взгляд своих желтовато-золотых глаз.

– Грусть тебе не к лицу. Ты грустишь из-за мужчины?

Поджав губы, я вспомнила давнишний телефонный звонок. Боже, я многое отдала бы, чтобы этого звонка не было. Я могла просто послать Уэсу сообщение, и мы оба продолжили бы жить в блаженном неведении, зная, что по-прежнему питаем глубокие чувства друг к другу. И вот теперь я сделала то же, что и он. Позволила себе раствориться в теле другого мужчины, забыть себя в сексе. Просто превосходном сексе, до поджатия пальцев на ногах и взрыва мозга, – но все равно не с тем, с кем мне по-настоящему хотелось бы быть.