Всё, как я люблю (СИ)

Чувствую, как телу становится легче, а на глазах наворачиваются слёзы. Несколько пар рук касаются моего тела, рывок за руки, крепкие объятия, пальцы больно впиваются в мою спину и вновь становится трудно дышать.

— Воздух, — говорю сипло и открываю глаза.

Панфилов тут же отстранился, глаза полны ужаса, гладит меня по волосам одной рукой и придерживает второй.

— Твою мать! — заорал Паша рядом и я перевела взгляд на него. Злится.

Посмотрела наверх и увидела Эмира на коленях с грязными по локоть руками и обречённым выражением лица. Гриша по другую сторону свесил ноги в яму и обхватил голову обеими руками. Миша стоит прямо по курсу и хмурится.

— На столько нужен? — спрашивает сипло. Я слабо улыбнулась и пожала плечами:

— Выбор за тобой.

— Я твой с потрохами, — отвечает серьезно и протягивает руки.

Панфилов подсадил меня, Миша вытянул, а Эмир сделал пару шагов, наклонился к самому уху и сказал серьезно:

— Никогда так больше не делай.

А следом я получила такой шлепок по пятой точке, что взвизгнула от боли.

— Убить тебя мало! — рявкнул Паша. — Идите к машинам, я закопаю. Сука! То раскапывай, то закапывай!

И я осмотрелась. Три трупа, а вот Дениса нет ни живым, ни мертвым. Посмотрела вопросительно на Мишу, а тот поморщился:

— Удрал. Скатертью дорога. Отец был прав.

— Позвони ему, пожалуйста, — попросила невзначай, — Давиду привет.

Миша хохотнул и покачал головой, а я резко набрала в росте два метра, очутившись на плечах Гриши. Он ловко просунул голову у меня между ног, ухватил за запястья и встал, расправив плечи и перехватив за щиколотки. Привычные движения, я через это уже проходила, но дыхание все равно перехватило.

— Вишня, я испугался, — сказал со вздохом, бодро зашагав по редкому лесу, — не люблю бояться. Отвык я от этого.

— Прости, дорогой, — вздохнула, запустив руки в его бороду.

— Больше так не будешь?

— Специально — нет.

Эмир тихо хмыкнул и улыбнулся, а Миша задрал голову, пытаясь посмотреть мне в глаза, оступился и едва не рухнул, но парни дернулись и с двух сторон подхватили его.

— К этому легко привыкнуть, — вздохнул Миша, доставая из заднего кармана телефон. — Привет. Не разбудил? Я тут остаюсь. Нет. Она не пойдёт, отец. Думаешь? Тогда попробую. Возвращайтесь, ладно? Хватит уже. И Давиду привет от Линды. Это важно? Он закопал ее заживо. Едва успели, — убрал телефон и хмыкнул: — Мой отец у тебя в долгу.

— Ценный актив, — подал голос Панфилов.

— Куда не пойду? — спросила у Миши, а тот хохотнул:

— Замуж за меня.

«Нафига спросила?» — подумала со вздохом и услышала, как скрипнул зубами Панфилов.

До машин мы добрались довольно быстро. Всем пришлось подстраиваться под широкий шаг Гриши, который с неохотой опустил меня на землю и прижал к груди, шумно поцеловав в макушку. Кивнул Мише и пошёл к своей машине, а Эмир сел в свою дожидаться Куманова. Я представила, как яростно он сейчас орудует лопатой и повела плечами, а Ростислав приблизился и обнял, спросив заботливо:

— Озябла? Пойдём в машину, — подвёл меня к своей и распахнул дверцу, прежде чем я ответила, что нет.

Тогда ещё мне надо было догадаться, что это конец. Что я изменилась, а он остался прежним. Но я дотянула до последнего. Пристегнулась и не услышала привычного ворчания на тему того, что я пачкаю салон, а он взял телефон и сказал в трубку, когда ответили:

— Эмир, мы поедем. Линде надо отдохнуть.

— Дождемся, — сказала тихо, когда он убрал телефон и мы тронулись только после того, как появился Паша с двумя лопатами на плече, злобно сверкнув глазами в тусклом свете с дороги.

Всю дорогу он держал меня за руку, нервно водя по ней большим пальцем и хмурясь. Уже завтра мы будем подкалывать друг друга с моими психами, выражения их лиц я не забуду никогда, как и они мое, а Панфилов будет видеть это в кошмарах. Но я молчала, глядя через окно на мелькающие огоньки, он остановился у моего подъезда и заглушил двигатель. Развернулся и долго смотрел в глаза, после чего подался вперёд и поцеловал. Осторожно, нежно, как будто опасаясь, что я рассыпаюсь в прах от одного прикосновения. И мое сердце сжалось в комок, потому что стало понятно, он разведётся. Сестра родит, от сделает тест на отцовство, убедиться, что ребёнок не его и разведётся. А опеку возьмёт на себя мой отец, не зря он затеял этот ужин с матерью. Хотел показать сестре, что это вариант. Что она может не ломать свою жизнь необдуманными, импульсивными поступками. И мы целовались, а я чувствовала привкус земли во вру и совершенно отчётливо понимала — не то. Понимал и он, отчаянно пытаясь цепляться за обрывки чувств.

Я отстранилась и опустила голову, не в силах смотреть ему в глаза.

— Прости, я не должен был, — сказал тихо, — если не возражаешь, я поднимусь и проверю квартиру. На всякий.

— Хорошо. Пожалуй, хватит с меня на сегодня приключений, — слабо улыбнулась в ответ и вышла.