Всё красное. Проклятое наследство

— Очень хорошо, значит, не на самом перекрестке. Тогда на какой улице?

— На... ну... на... как ее... улица Круча.

— Вот, молодец, улица Круча. Значит, недалеко от твоего дома?

— Нет, близко. Я звоню из ближайшей будки. Выбежал на улицу и звоню. Сейчас вернусь домой.

— Замечательно. Я буду у тебя через пятнадцать минут. Иди домой и жди меня. Никуда не выходи. Пока!

— Пока! — слабым, как эхо, голосом отозвался Лелик, видимо совершенно не способный самостоятельно что-либо предпринять.

Наверное, все время, пока я ехала, он ждал меня под дверью, потому что распахнул ее, прежде чем я сняла палец со звонка.

— Так что же ты получил? — уже с порога спросила я.

— Ти-и-ше! — нервно прошипел Лелик. — Я ничего не понимаю и теперь не знаю, как быть. Вот, получил бандероль, распечатал — и видишь... Может, это шутка, ты как думаешь?

Войдя в комнату, я увидела на столе довольно большой разорванный конверт, из которого высовывалась толстая пачка стодолларовых банкнотов. Настроившись на утку или какую-то другую домашнюю птицу, я в первый момент ничего не поняла, безмолвно переводя взгляд с Лелика на доллары и обратно.

— Что это значит? Ты нашел свои доллары?

— Как это нашел? Ничего я не нашел, и вовсе я их не нашел, — волновался Лелик. — Где я их мог найти? Это пришло по почте. То есть нет... не так... по почте пришло извещение, домой пришло, понимаешь? Я пошел на почту, а там получил это! На почте? Понимаешь?

— Сегодня?

— Сегодня.

Я молчала, а Лелик смотрел на меня, как на редкость непонятливый баран на какие-то потрясающе новые ворота.

— Кофе бы сделал, что ли, — наконец сказала я. — Мне надо подумать.

Не сводя глаз с разорванного конверта, я присела на диван, а Лелик послушно протопал на кухню. Надо отдать ему должное, возился он не так уж долго, но я успела прийти к решению и, когда он появился с кофе, сказала:

— Избави тебя бог прикасаться к этому. Запомни: ни под каким видом не смей больше к этому прикасаться.

От ужаса Лелик уронил сахарницу.

— Ты думаешь... Ты считаешь... Ты думаешь, они чем-то пропитаны? Отравлены?

— Я считаю, что на банкнотах могли сохраниться отпечатки пальцев. Видишь, там есть совсем новенькие купюры. Так вот, на них и могли остаться отпечатки. На старых искать без толку, конверт наверняка весь будет в отпечатках пальцев почтовых работников, а вот на новых, может быть, и найдется что стоящее. Надеюсь, ты не пересчитывал их?

— Ну что ты! Я распечатал, увидел и напугался! И сразу побежал звонить тебе.

— Правильно сделал. А теперь сразу позвони в милицию. Тому капитану, который занимался твоим делом. Фамилия капитана Ружевич. Вот тут у меня записан номер его телефона. Звони!

Лелик от волнения поперхнулся кофе и прыснул им на стол, забрызгав конверт с долларами. Этого еще не хватало! Теперь на вещественном доказательстве появились совершенно новые лишние следы. Я изо всех сил стукнула этого недотепу по спине. Помогло. Он обрел голос и жалобно простонал:

— Как это... в милицию. Они мне не поверят... Посадят меня... отберут деньги...

Трудно описать, какие понадобились сверхъестественные усилия для того, чтобы убедить его в необходимости такого шага. Ему же лично, твердила я, не грозит ни конфискация имущества, ни посылка на галеры, ни заточение в темницу, ни топор палача. В конце концов он мне поверил, но был слишком слаб, чтобы поднять телефонную трубку.

Пришлось позвонить самой. Я набрала номер капитана Ружевича. Если его не окажется на месте, думала я, мне скажут, где его найти.

Капитан оказался на месте.

Майор Фертнер осчастливил коллег полученной от меня информацией, и вот теперь капитан с помощью поручика Петшака прорабатывал некоторые из своих гипотез. Наличие широкомасштабной операции по ограблению дельцов черного рынка не вызывало сомнений, дебаты возникали лишь по вопросам методов краж и целей, которыми руководствовались преступники. И капитан, и поручик проявили к происходящему чуть ли не личный интерес, усматривая в аферах на черном рынке прямую связь с ограблением Лелика, чьи ненайденные доллары тяжким грузом отягощали их профессиональную честь. Поручик по привычке вживался в образ то одного, то другого деятеля черного рынка, что давало интересные и обнадеживающие результаты. Он занимался этим с самого утра и создал уже галерею самых разнообразных персонажей, но тут их творческие поиски прервал телефонный звонок.

— Капитан Ружевич? Говорит Хмелевская. Я звоню из квартиры Рокота. Лучше будет, если вы немедленно приедете и сами все увидите...

Реакция капитана была для меня неожиданной.

— Не хотите ли вы сказать, что обнаружили его труп? — спросил он вежливо-зловещим голосом.

Я невольно взглянула на Лелика. Он действительно от треволнений был чуть жив, но все-таки жив.

— Нет, — успокоила я капитана. — Пока нет. Он получил бандероль с долларами. Вот, лежит на столе. Да нет, бандероль лежит, а не пан Рокош. Мы к ней не прикасаемся, может, вы найдете там отпечатки пальцев или еще что. Вот я и подумала, лучше будет вам самим приехать и посмотреть, а не нам везти ее в управление. Как вы считаете?