Всё красное

Алиция неуверенно взглянула на нас с Зосей. Вид у нас, как видно, был решительный, и она поняла, что отрицательный ответ может стоить ей жизни.

– Мегеры! Черт с вами, буду…

– Не смей ее снимать!

Алиция послушно оставалась в шляпе и после ухода Аниты. Мы с наслаждением продолжали копаться в коробке со шляпами. Зося извлекла из нее маленькую круглую шляпку без полей, в бело-синей гамме, и очень обрадовалась.

– Я ее помню! Ты носила ее, когда первый раз поехала в Копенгаген.

– Я была в ней и в мою первую поездку во Флоренцию. Она у меня тогда еще в фонтан свалилась. Помню, у меня была фотография, я наклонилась над фонтаном…

Алиция вдруг замолчала и уставилась на Зосю страшным взглядом. Зося с тревогой взглянула на себя в зеркало и на всякий случай робко стянула с головы шляпку.

– В чем дело? Ее нельзя примерить? Так предупредила бы…

Алиция задумчиво почесала в затылке, сдвинув шляпу на одно ухо:

– Интересно, а куда подевались мои флорентийские фотографии? В той куче они вам не попадались?

– Слайды попадались.

– Нет, слайды я делала в следующую поездку. А тогда были только обычные фотографии. Я помню, целых две пленки…

– Ну, знаешь, если уж ты начинаешь фотографии терять…

Тут мне вспомнилась одна вещь:

– Послушай, это случайно не те пленки, с которыми было столько хлопот, когда мы еще жили на площади Святой Анны? Тебе тогда надо было обязательно сделать фотографии, чтобы кому-то послать, а ты никак не могла взять пленку из проявки, потом никак не могла решиться, какие именно кадры отпечатать, а потом все не было времени заняться фотографиями…

– Ты думаешь, именно флорентийские пленки? Помню, действительно я все не могла выбрать время, чтобы забрать проявленные пленки из фотомастерской. А ты не помнишь, чем дело кончилось?

– В Варшаве таких фотографий не было, это точно, – твердо заявила Зося.

– Так что я тут ни при чем. В Варшаве ты никакими пленками из Флоренции не занималась.

– Здесь их тоже нет. Вспомни, где еще могут быть твои фотографии.

– Больше я их нигде не держу. Так где же они?

– Думаю, именно их возит Херберт в своей машине, – ядовито сказала я. – Лопнуть мне на месте, если это не они в его таинственном свертке.

– Знаешь, ты, пожалуй, права, – задумчиво согласилась Алиция. – Да, да, права! Теперь припоминаю, я собиралась сделать фотографии разного размера и упаковала пленки, чтобы отдать их в фотомастерскую. А потом они бесследно исчезли…

Зося поправила у нее на голове съехавшую набок шляпу и опять залюбовалась подругой. В этот момент скрипнула калитка, послышались чьи-то шаги и раздался стук в дверь. Поскольку мои подруги были заняты шляпой – Алиция пыталась ее снять, а Зося ей мешала, дверь открыла я.

– Добрый день! – сказала, входя, Эльжбета. – Они что, дерутся? Боже, какая шляпа!

Эльжбеты мы не видели уже больше двух недель. За это время у нас произошло множество интереснейших событий, но все они отступили на второй план перед чудо-шляпой. Эльжбета тут же примерила ее, и оказалось, что ей она идет, пожалуй, больше даже, чем Алиции.

– Ты собираешься ее носить? – каким-то сдавленным голосом поинтересовалась она у хозяйки.

– Сомневаюсь, – ответила Алиция, восторженно глядя в зеркало на Эльжбету в шляпе. – Правда, эти мегеры насели на меня, но я им не поддамся. Думаю, носить ее следует тебе.

Из-под красных полей Эльжбетины глаза сияли невыносимым блеском. Честное слово, было что-то в этой шляпе необыкновенное!

– Может, дашь хоть поносить?

– Да бери ее совсем, иначе они от меня не отвяжутся. Как она тебе идет!

Сильно развитое в нас с Зосей чувство справедливости подавило в зародыше готовый вспыхнуть протест. Действительно, шляпа как будто была создана для Эльжбеты! В глубине души мы сомневались, что заставим Алицию ее носить, за десять лет ее вкусы здорово изменились. Не пропадать же такому шедевру, а уж Эльжбета будет в ней ходить точно! Пришлось примириться с решением хозяйки.

Не сводя глаз со своего отражения в зеркале, Эльжбета сообщила последние новости: Казик почти здоров, скоро выйдет из больницы, ее полиция освободила из-под домашнего ареста, и она сможет вернуться наконец в Стокгольм, но до этого надо обязательно передать кое-кому кое-какие мелочи, кое-кто еще не приехал, и она просит разрешения оставить эти мелочи пока у Алиции, чтобы кое-кто по приезде мог за ними зайти. Сейчас она их с собой не принесла, ибо, не знает, разрешит ли Алиция.

– Это кое-что очень большое? – осторожно поинтересовалась Алиция, наученная горьким опытом, ибо слишком часто подобные мелочи оказывались узлом размером с хороший шкаф.

– Нет, совсем небольшое, поместится в обычную хозяйственную сумку. Сунь куда-нибудь, что-бы тебе не мешало, хоть в подвал.

– Ну ладно, приноси.

Эльжбета сказала, что в таком случае принесет свои мелочи завтра вечером, и, не снимая шляпы, покинула наш дом, так и не поинтересовавшись событиями последних недель. Мы вернулись к прерванному разговору, и я опять насела на Алицию: