Всё могут короли. Одним росчерком пера. Пять слов на букву "л"

Одно радовало – что-то общее в обоих её образах он почувствовал. Мальчика воспринимал как младшего брата. Принцессу – как младшую сестру. Только вот слившись в один, образ уже вызывал отнюдь не родственные чувства. Далеко-далеко «не».

А как сама Имоджен к нему относится? Только как к знакомому? Как к старшему брату? Или он может рассчитывать на большее? Ведь не просто так она себя нахваливала – и танцую, и пою, и рисую, и стреляю метко – хотела понравиться? Аонгус перебрал в уме воспоминания, и ни к какому определённому выводу не пришёл. Сердце сжалось от боли – а ведь у него нет времени это выяснить. Да и к чему смущать её душу? Возможно, после боя свидеться им больше не суждено…

Что будет с Имоджен, если удача от него отвернётся и он погибнет? – потекли мысли Аонгуса в другом направлении. Есть ли у неё место, где она сможет найти защиту? Есть ли у неё родня? Аонгус вспомнил, как он почувствовал её одиночество, когда она-Тэм рассказывала о своей семье: «Маму не помню, а отцу вечно не до меня». И как запнулась на слове «папа», когда говорила о гибели короля Рэналфа. Каким бы ни был её отец, какими бы ни были их взаимоотношения, он не мог не подумать о спасении дочери. Нападение варваров было таким внезапным, что не успел? Или у Имоджен, действительно, никого нет? Аонгус поразмышлял, и пришёл к выводу, что, скорее всего, последнее. Иначе она бы уже давно была в безопасном месте, а не жила в партизанском лагере, прячась под мальчиковой одеждой.

Он должен, он просто обязан её защитить! И Аонгус упруго встал с постели и присел за столик, чтобы написать письма. Одно письмо – принцессе Адене. В нём он просил принцессу отнестись к Имоджен как к его сестре. Он был уверен, что при любом раскладе сегодняшнего боя, королевство Хейллио выстоит. Отбили же они первую атаку варваров – отобьют и следующие!

Второе письмо к королю Оенгусу – своему официальному деду. Это письмо Аонгус написал не без колебаний. Король Оенгус никогда не относился к Аонгусу, как к внуку. И тот искренне переживал и не понимал – за что? До своего пятнадцатилетия Аонгус считал, что из-за неодобрения брака между своей дочерью Оайриг и отцом. Хотя, он-то, Аонгус, здесь причём? Но мама (тогда он считал своей матерью королеву Оайриг) не нашла сердце короля Оенгуса смягчившимся, даже когда ездила на похороны своего старшего брата. А когда умерла сама, король Оенгус проводить её в последний путь не приехал. Ясность внесло признание отца перед кончиной. Очевидно, король Оенгус знал, что Аонгус не родной его внук. И общаться с ним не желал.

Не ответил он и оба раза, когда Аонгус обращался к нему уже как король, а не внук. Когда предлагал вступить с ним в союз для сопротивления варварам. И когда, наступив на горло собственной гордости, сообщал королю Оенгусу о решающей битве с захватчиками, в которой будут участвовать войска всех королевств. Но он должен был попробовать обратиться к нему в третий раз. Ради Имоджен. Тем более что в нём он ничего не просил, а лишь предлагал королю Оенгусу выгодную сделку. Заботу о принцессе Имоджен – его невесте, в обмен на земли его королевства Инверслид. Возможно, алчность найдёт путь к чёрствому сердцу короля Оенгуса?

12

Имоджен застала короля Аонгуса бодрствующим. Он поднялся ей навстречу, вложил в руки два письма и, не отпуская рук, сказал:

– Пообещай мне, (Аонгус по-прежнему избегал обращаться к принцессе ни как к девочке, ни как к мальчику) что, если мы проиграем битву и я погибну, ты покинешь лагерь. Это письмо к принцессе Адене. Её королевство Хейллио находится на островах. Там ты будешь в безопасности, даже если война продлится ещё долго. Это письмо к моему деду – королю Оенгусу. Надеюсь, он о тебе позаботиться. Обещаешь?

– Зуб даю! – ответила по-мальчишески Имоджен, а у самой слёзы стояли в глазах и ком застрял в горле.

Возможно, она последний раз видит Аонгуса живым. И не может нормально с ним попрощаться. Как положено. Поцеловать его. Сказать, как сильно его любит. Хотя бы прижаться к родному телу, как вчера. И потому Имоджен стояла, безвольно опустив руки, и хлюпала носом.

А Аонгус беззаботно, как казалось, рассмеялся на её клятву и сказал:

– Ну-ну, выше нос, дружище! Всё будет хорошо! Ты же спасёшь меня, если я буду ранен?

Осторожно обнял Иможден и поцеловал в волосы.

– Всё! Иди! Мне пора!

13

– Ваше Величество! Мальчишка-оруженосец просит пропустить его к королю Аонгусу.

Король Оенгус коротко взглянул на начальника своей стражи и отвернулся. Оенгус считал, что его слуги должны понимать короля без слов. А тот, кто не отличался понятливостью, после первого же промаха лишался должности и вылетал из замка, как пробка из бочки со скотчем²⁰ во время праздника.

Аонгусу сейчас нужен был хороший лекарь и Божья милость. Лекарь был, а о Божьей милости за него просил сам король Оенгус. Оруженосец не требовался ни сейчас, ни, скорее всего, не потребуется в дальнейшем…