Всё на свете, кроме шила и гвоздя. Воспоминания о Викторе Платоновиче Некрасове. Киев – Париж. 1972–87 гг.

Утром объявили грандиозную новость – под Парижем, недалеко отсюда, будут строить Диснейленд! Вполне возможно, шутил, что доживёт он до открытия, всего-то пять лет! Вот-вот, источает иронию Мила, к тому времени впадение в детство достигнет зенита. Вика смеётся – правильно, когда он был в Америке, так там в Диснейленде одна радость и веселье. Как говорится, окунаешься в детство и всё забываешь! Разве плохо промчаться по лабиринтам?! Он уж точно будет в числе первых посетителей, да и ты, Витька, увяжешься наверняка…

Вернулись весёлые, приятно было, что какого-никакого, а ума набрались…

Снова приехали желанные его сердцу Сима и Лиля Лунгины. Они вместе шатались по гостям, гуляли и бессчётно снимались по всему Парижу. Я возил всю компанию в Фонтенбло, Вика счастливо щебетал, тащил в знаменитый парк, угощал в кафе и слушал байки, хохмы и притчи о заманчивой московской жизни.

Дома был дан приём – Мила приготовила котлеты, сделала салат, испекла торт. Мама, как всегда, волновалась: чем будем кормить людей?!

– Наплевать, чем кормить, чем вот будем поить! – дурачился Вика, закатывал глаза и заламывал руки.

После отъезда гостей в Москву В.П. состряпал особый альбомчик, завершив его фотографической аллегорией – ствол одинокого платана, с обкорнанной кроной и облезлой корой… Дескать, о жизнь, сосуд скудельный, судьба моя горемычная, оставаться мне одному…

А до этого был Новый год, проводы 1985-го. Только Лунгины и мы! В двухсемейном кругу, шутил Вика. Он давно припас праздничный сюрприз. К новогоднему столу писатель напялил на себя белую футболку, раскрашенную под фрак, с нарисованной красной бабочкой. Фурор и чернющая зависть Симы Лунгина! Футболка была тут же выпрошена в подарок. Мила не удержалась и прихвастнула новой чёрной широкополой шляпой, очень ей шедшей. Беспримерный триумф! Шумя и суетясь, Сима с Викой кинулись её примерять, рвали шляпу из рук, пялили на себя и любовались отражением в зеркале. Я схватил фотоаппарат. Сима натянул шляпу на уши и, мужественно сжав рот, уселся в обнимку с В.П. Казалось, мы выпили море водки, хотя на самом деле ограничились легчайшим винцом. Сима раззадорил свой актерский талант и расшутился, все хохотали, потом хвалили Милин наполеон, и Лиля живо и весело рассказывала московские новостишки и слушки. Вика сиял, не сводил глаз с любимых друзей…