Читаем Всё начинается со лжи полностью

Ксении очень повезло, что её ребёнок мужского пола, а значит не наследует от отца злополучную мутацию гена PDHA1 — синдром Лея, подострую некротизирующую энцефаломиопатию. Она может безбоязненно рожать.

Но я звонила той, кто является носителем повреждённого гена.

— Ну же, Юлия Владимировна! — уговаривала я трубку.

Там, наконец, щёлкнуло…

— Но сегодня же воскресенье, — удивилась она, когда я пригласила её в клинику. И мне показалось голос у неё был напряжённый или даже испуганный.

— Я дежурю в ночную смену при стационаре, так что приезжайте в любое время. Буду в клинике. У вас всё в порядке, Юлия Владимировна?

— Да, да, — ответила она ещё неуверенно, но уже бодрее. — Сегодня? Не знаю. Я, наверно, не смогу.

— Это очень важно, поверьте. Но приезжайте, конечно, когда вам будет удобно.

— Ладно, я постараюсь, — поспешно согласилась она.

Как-то странно она отключилась, не попрощавшись, словно уронила телефон. Но я услышала обрывок фразы: «Нет, нет, Ренат, никому я не…»

Совсем не понравился мне её — испуганный? — голос, и эта поспешность.  Хотя может, и показалось. Ещё больше мне не нравилось, что именно мне придётся сообщать ей плохие новости. Что её отец скорее всего серьёзно болен, а она по правилу Х-сцепленного рецессивного наследования является носителем мутантного гена, и чем это будет грозить её будущим детям. Но не поставить её в известность я не могла.

Обычно, дежуря в стационаре, я занималась работой над диссертацией. Здесь ночью тишина и покой. Редко какой пациентке после операции потребуется обезболивающее, или возникнет экстренный случай и кого-нибудь привезут со схватками, кровотечением или другой бедой.  

Сегодня было также. Тихо.

Отстучав очередное сообщение Верейскому, я улыбнулась и открыла ноутбук.

С утра Павел несколько раз звонил узнать: как спали, как встали, как Матрёшка, как дела у мамы. Это было так мило, что он этим интересовался. И я всё ему подробно рассказывала. Особенно сколько было радостного визга при виде игрушек, и про волка в овечьей шубке, что Маруське понравился больше всех. Верейский долго смеялся, потому что думал, что это медведь. А потом сожалел, что его при этом действе не было рядом.

«Так кто ж тебе мешал остаться?» — язвила я. Но он на провокации не поддавался, обещал, что это не последние мешки с игрушками. А ещё, вздыхал, что у него много дел.

И в этом мы были похожи. После обеда, когда я приехала в Центр, мы уже перекидывались лишь короткими сообщениями. А потом я углубилась в работу. И он, наверно, был занят. Меня не отвлекал.

Смущало ли меня, что он такой спокойный? Я бы сказала ровный, хотя вчера вроде расстроился, психанул. Немного. Честно говоря, я даже думала он больше не позвонит. Обидится. Но он был какой-то до чёртиков правильный. Уравновешенный. Сдержанный. Интересно, это из-за уверенности в себе? Потому что ничего и никому не считал нужным доказывать? Или это редкое умение настолько владеть своими эмоциями, что их и не поймёшь? Я ещё так плохо его знала, что мне оставалось только гадать.

А ещё мне не мешало бы чувствовать угрызения совести из-за Кости, которому я так легко и беспечно наставила рога. Но я гнала эти проклятые мысли, прячась за «Цито-гистохимическими особенностями децидуальной оболочки при разных клинических формах позднего токсикоза беременных», темой своей докторской.

Я подняла голову от экрана только когда мне позвонили с поста охраны.

— Да, да, эта девушка ко мне, я её жду. Пусть проходит.

— Вы должны спуститься, Эльвира Алексеевна, — прозвучал встревоженный голос охранника так, что я всё бросила и не просто пошла, а помчалась вниз.

— О, господи! Юля!

Она сидела даже не на кушетке, а в пустом коридоре, на полу.

Ноги, ниже короткой юбки залитые кровью, сбитые колени, опухшее лицо в синяках, в ссадинах руки, одной из которых она прижимала к себе другую — говорили сами за себя.

  — Что мне?.. Кого вызвать? — подошёл взволнованный пожилой охранник и теперь неловко топтался рядом.

— Не вздумайте никого вызывать! — крикнула Юлия Владимировна. Застонала, когда я стала помогать ей подняться. Уткнулась в моё плечо и вдруг заплакала. Навзрыд.

Я махнула охраннику, давая понять, что разберусь сама. И, утешая как могла, повела её в свой кабинет.

— Он орал: ты отдашь мне акции или твой папаша выкупит за них то, что от тебя останется, — всхлипывала она, еле переставляя ноги. Измученная, избитая, обессиленная, она прижимала к себе вывихнутую руку и мне казалось, держится из последних сил. — Отец предложил ему их купить. Я понятия не имела, что папа так сделает. И он разозлился.

— Он? — помогла я ей сесть. — Этот Ренат? Я слышала. По телефону.

— Да, — шмыгая носом, торопливо рассказывала она. — Он его разбил, телефон. Пригласил меня типа поговорить. А сам приехал один. Иначе Камиль бы ему не позволил.

— Что не позволил?

Перейти на страницу:

Все книги серии Всё начинается со лжи

Похожие книги