Всё не просто

— Тебе не удастся сбить меня с толку. — Его скрытность начинает меня бесить. — Я хочу знать, почему эта идиотская ситуация не вызывает у тебя опасений? Ведь мы в бегах, все еще не покинули Саран, храмовники и дворяне далеко нам не друзья, а ты только посмеиваешься. Давай договоримся здесь и сейчас. Или ты вводишь меня в курс дела, и я получаю право голоса, при решении всех вопросов, или отвали. Для поспешного бегства ты мне не нужен.

Я был настолько возмущен всем происходящим, что не заметил, что давно уже кричу. Одно хорошо, привычка все последнее время говорить по-орочьи сохранилась. Так что я, надеюсь, не очень выбился из образа орчонка, потому что Шас с Аглиссой давно перестали бороться и внимательно прислушивались к нашему диалогу. Оррин повернулся к «сладкой парочке» и сказал.

— Вы все уже выяснили между собой? — Говорил он на общем, что бы и баронесса могла принять участие в переговорах. — Игры кончились, пора принимать серьезные решения. Я прекрасно понимаю, что по своей воле ни один из вас не оставит нас с Малышом. Так что, высказывайте ваши предложения.

— Что бы вы хотели услышать? — Осторожно спросил храмовник.

— Шас, мы давно знаем друг друга. И ты прекрасно осознавал все это время, что я мог убрать всю твою пятерку, безо всякого риска для Малыша. Что ты можешь мне предложить? Учти, я знаю, что тебе некуда идти. Для эльфов ты никто и звать никак. Странным поведением ты уже вызвал сомнения в своей благонадежности, так что у дивных тебя ждут пытки и смерть. Так?

— Ты прав, но и идти к оркам на поклон мне смысла нет.

Внешне храмовник никак не показывал обуревающих его эмоций, но я сильно сомневался в его хладнокровии. В последнее время я научился, по еле заметным переменам в голосе и мимике Шаса, достаточно четко определять его психологическое состояние. Так вот, сейчас от него веяло такой безнадежностью, что становилось ясно — перспектив на ближайшее время у него никаких. Странно, не похож храмовник на слабака, тогда откуда такое смирение? Почему нет злости из-за проваленных планов, где ярость, возникшая от бесконечных препятствий? Ничего, только четкое осознание безвыходности ситуации.

Что же могло привести опытного и зрелого воина до такого состояния? Только не присутствие орка. Что-то мне не известно и для серьезных выводов явно не хватало информации. Беседа, между тем, продолжалась, торговля была в самом разгаре.

— Почему же? Неужели ты думаешь, что храм Ора не сможет представить всем «кредиторам» вполне достоверные доказательства твоей гибели? Да, роскоши не обещаю, но возможность спокойно жить — в твоем положении уже подарок. У нас, на отдаленных островах, много таких как ты, неугодных Че или Эль. Точнее, подавляющее большинство беженцев люди, посвященные Эль. Эльфийской магии, конечно, остается не много, но для лечения или помощи в сельском хозяйстве, вполне достаточно.

— Только не говори мне о семейной идиллии, а то я расплачусь. — Скептически проговорил Шас. — Что-то с трудом мне верится в подобную благотворительность. Что я должен сделать для орков, что бы получить свой домик в деревне? Убить Наследника Старшего Дома? Так, при всем желании, не могу.

— С наследником мы разберемся сами. — Оррин подошел к храмовнику вплотную и, внимательно посмотрел ему в глаза. — На первое время мне нужны от тебя гарантии безопасности совместного путешествия для меня и Малыша, с остальным разберемся потом. Согласен?

Бывший глава отряда молчал, только сжатые кулаки давали понять о всех сомнениях, раздиравших сейчас храмовника. Бросить дело всей жизни, без серьезных гарантий и перспектив — такое решение принять было нелегко. Молчание затягивалось. Когда напряженное ожидание стало невыносимым, и я готов был схватиться за оружие, Шас сказал.

— Я согласен.

— Прекрасно. Теперь решим все вопросы с вами, милая барышня. Куда-то спешите?

Баронесса, пытавшаяся тихонько отползти за деревья, встала, делая вид, что никуда не собиралась.

— Святой брат. — Сказала она, недовольным тоном. — Почему этот орк разговаривает со мной? Я не обязана отчитываться в своих действиях перед каким-то животным.

Я привычно приготовился к длительной девичьей истерике, но ее, к моему удивлению, не последовало. Храмовник равнодушно молчал, Оррин иронически поглядывал на возмущенную барышню, я был в недоумении, а баронесса молчала. Впервые за все время путешествия она молчала по своей воле! Это не нормально.

— Милочка, зря стараетесь. — Оррин явно наслаждался сложившейся ситуацией. — Несмотря на все ваши старания, я точно знаю, что вы из себя представляете. У вас в семье дураков не было никогда.

В ответ на это утверждение Аглисса высокомерно уставилась на орка и спокойно сказала.

— Ну что ж, поговорим.

* * *