«Всё не так, ребята…» Владимир Высоцкий в воспоминаниях друзей и коллег

…Рассказав о Володином пении в том рижском ресторане, я вдруг поймал себя на мысли, что его исполнение песен к пению, в обычном смысле этого слова, не имеет, пожалуй, прямого отношения. Он представлял, играл песни, а не пел. (Неспроста он всегда говорил: «Я сейчас покажу тебе кое-что из новенького» и никогда – «я сейчас тебе спою».) Но в то время, о котором пишу (да и позже, считай, до осени 1961 года), своих песен у него еще не было, и, казалось, ничего не предвещало их появления.

На втором или третьем курсе, уже не помню точно, в Школе-студии решили устроить капустник. Как-то Володя забежал ко мне между репетициями (я жил на Неглинной, в пяти минутах ходьбы от Художественного театра, и мы виделись почти ежедневно) и говорит, что вот, мол, будет капустник, он что-то хотел написать смешное, но ничего не выходит. Может, у меня получится? Я попробовал и через день написал куплеты Чарли Чаплина, которого Володя очень любил показывать и делал это удивительно смешно: походка, жесты, мимика, выражение глаз – все это игралось так, что и без усиков и тросточки сходство было поразительным. Ну а в гриме и костюме (ему достали даже чаплинский котелок) этот номер в капустнике оказался лучшим. Тем более что тема куплетов была для студентов Школы-студии МХАТ, что называется, животрепещущей. Сниматься в кино им разрешали, если я не ошибаюсь, только на последнем, четвертом курсе или начиная с третьего, точно не помню. А так как стипендия была мизерной, то заработать отнюдь не лишние деньги (в молодости, по-моему, лишних денег вообще не бывает) да еще попробовать свои актерские данные в кинематографе каждый студент был, понятно, не прочь. Но руководство студии считало, что кино может испортить еще не до конца «вылепленную» актерскую индивидуальность. Посему исполненные Володей куплеты приняли на ура.

Я на экран столичный
с лицом фотогеничным

и в образе комичном
хотел попасть, друзья.
«Мосфильм» меня заметил
и гонорар наметил.

Директор же ответил:
– Куда? В «Мосфильм»? Нельзя!

Смотрел я фильмы «Сестры»

и «Огненные версты»,

в них неокинозвезды
проводят свой дебют.
А я бы дал экрану
второго Ив Монтана…

Но мне сказали: «Рано!»,
Сниматься не дают…

Маргарита Володина и Нина Веселовская, снявшиеся, соответственно, в «Огненных верстах» и в «Хождении по мукам» (трехсерийный фильм, первая серия которого называлась «Сестры»), были двумя курсами старше Володи, но еще учились, и это придавало куплетам дополнительную узнаваемость и актуальность.

Итак, своих песен пока не было, но зато как исполнялись те, что мы пели тогда!.. Так как это было более полувека назад, то я приведу здесь хотя бы первые строчки из некоторых песен, чтобы было ясно, про что они. Это поможет кое-что объяснить в дальнейшем. Вот что пелось: «Когда с тобой мы встретились, черемуха цвела и в старом парке музыка играла, и было мне тогда еще совсем немного лет, но дел уже наделал я немало», «Стою я раз на стрёме, держуся за карман, как вдруг ко мне подходит незнакомый мне граждан», «Алёха жарил на баяне, гремел посудою шалман, в дыму табачном, как в тумане, плясал одесский шарлатан», «Здрасьте, мое почтенье, вам от Васи нет спасенья, я приехал вас развеселить. Зухтор малый я бывалый, расскажу я вам немало и прошу покорно „браво“ бить». Эти песни – капля в море тогдашнего нашего репертуара. Ну и конечно, пели Вертинского. Странно соседствующие, на первый взгляд, блатная романтика и изысканно-элитарные темы аристократа на самом деле прекрасно оттеняли и дополняли друг друга, ибо у блатных просто не могло быть того благоговейного отношения к женщине, которое у грустного Пьеро чувствовалось чуть ли не в каждой песне и так импонировало тогда нашему восприятию «прекрасного пола». Мы просто веселились, как веселятся в молодости, валяли дурака, не придавая абсолютно никакого значения всем этим уркам, шалманам, стрёмам и прочим словечкам, от которых только и требовалось, чтобы они были посмешней и позаковыристей, позабористей.