Всё несколько не так, как кажется

— Нет. Псевдошумовой сигнал. Мощность «размазана» вот на таком диапазоне, — для наглядности тот показал ширину ладонями, будто рыбак улов. — И оказывается ниже уровня шумов. Без правильно закодированного коррелятора его не выделить. А комбинаций там миллионы.

Тогрута, тем временем, подошла к проектору, и на нём возникло изображение фигуры в капюшоне, похожей на средневекового монаха. Женщина подняла руку, поправляя кожистый хвостик на плече, и фигура повторила её жест.

— Отлично. Вызов! — распорядилась Осока.

— Есть ответ, — сообщила Падме.

— Это Фалкрум, — произнесла тогрута на базик. — Кто у аппарата?

Изображение на противоположной стороне проекционного поля замельтешило, и из точек и штрихов сконденсировалась фигурка абонента. Кажется, это не было живое существо. Дройд? Да, это был именно местный робот, видимо, того класса, что называли здесь «астромехами». Во всяком случае, выглядел он примерно так же, как розовый «приятель» Наследницы Нолы и другие, которых земляне в изобилии видели на базе Карес. Правда, в сравнении с ними этот был какой-то… кургузый, словно его копировали китайцы по некачественному фото оригинала. Приплюснутый конус головного модуля, другие пропорции цилиндрического корпуса и слишком крупные по сравнению с ним ноги-подпорки. Дройд издал серию гудящих, бибикающих и хрюкающих звуков.

— Вертолёт? — Осока была немного озадачена. — Почему на связь выходишь ты? Где твой капитан?

Дройд со странной кличкой – впрочем, слово «чоппер» на базик и английском могло означать «прерыватель» или «мясорубка», в зависимости от контекста – выдал длинную серию звуков. Осока слушала и явно понимала эту какофонию. Кузнецов сразу вспомнил байки о том, что во времена «больших» компьютеров опытные программисты будто бы контролировали вычисления по звукам из динамика, подключённого к системной шине.

— Понятно, — сказала она. — Где находится ваш корабль?

Снова гудки и ворчание.

— Готовь переходник, мы идём к тебе. Конец связи, — она отступила из фокуса передающей камеры и пояснила по-русски: — Они украли имперский сторожевик, подкрались к «Душеприказчице» и пристыковались к аварийному люку. Вот скажите мне после этого, для чего у них голова? Каску носить?

— А ты поступила бы иначе? — с невинным видом осведомился майор.

— Я? — кажется, женщина слегка смутилась, но только на миг. — Ну, я это я, и у нас «Амидала», мы невидимы полностью. Соваться прямо во вражеский ордер на корабле с од-ним собранным на коленке противофазником… Даже при наличии «сюрприза» в ангаре…

— Какого сюрприза?

— Эти хохмачи подкинули импам истребитель с электромагнитной бомбой.

— Вот почему у концевого разрушителя такой слабый побочный фон! — сообразила «хозяйка». — Они его оглушили.

— На отходе это не поможет, рядом ещё три дурынды, целые и невредимые, — покачал головой майор.

— «Некромант», «Стряпчий» и «Берейтор», — подсказала Падме.

— Я и говорю, что без нас они не выберутся, — развела руками Осока.

— «Сотки» финишировали в астропаузе, — сообщила Падме через несколько минут.

— Принято, — тогрута подтянула к себе клавиатуру и набрала несколько чисел. — Передай «Искре» микропрыжком перейти в точку вот с этими координатами. Пусть подберут кореллианскую лоханку типа «Векрекс-100», посадят призовую команду и ждут указаний.

— А я-то гадала, где же их «Призрак», — усмехнулась Падме, — неужели на платной стоянке оставили?

— Погодите-ка… — внезапно насторожилась тогрута. — Возмущение в Силе. Э, да там дуэль на полную катушку! Ну, нет, не на тех напал, жонглёр желтоглазый, они тебя сейчас знатно погоняют. Жаль, я к самому веселью не поспеваю.

Кузнецову очень хотелось знать, о чём говорит Осока, но спросить, увы, было некого: майор сидел за управлением на возвышении под прозрачным рубочным колпаком, а у самой тогруты спрашивать было как-то неловко. Может быть, это какие-то общеизвестные и очевидные для местных жителей вещи? А Осока, пройдясь по рубке из конца в конец и обратно, неожиданно уселась на диван, выдвинула из стены зеркальную панель и, вооружившись тонкой кистью, дорисовывать на раскрашенном лице белые линии – сначала на щеках, затем от бровей вниз вдоль наружных уголков глаз и вдоль носа.

— По-моему, Инквизиторша с розовыми глазами и то выглядела… менее угрожающе, — с сомнением произнёс майор, косясь на подругу через плечо.

— Я знаю, что я делаю, — не отрываясь от своего занятия, сказала Осока.

— Ну, да, лицо пострашнее, чтоб мальчонка не влюбился, — прокомментировала Падме.

Осока покосилась на неё недокрашенным глазом:

— Злые вы. Уйду я от вас.

— Просто мы не понимаем смысла, — сказал майор. — Ты рассчитываешь, что потом, встретив без этих дорисовок, они тебя не узнают?

— Лосат – возможно, для них все хуманы на одно лицо. Остальные… не знаю.

— Тогда к чему разводить этот театр кабуки?

— Театр… Я им счас не театр, я им цирк покажу. С дикими зверями. Совсем наглость потеряли. Сколько можно за ними подтирать? Наши летали, агенты прикрывали, клан сколько раз впрягался – за голое «спасибо», между прочим. А теперь и Служба…