Всё под контролем, шеф!

Я тут что, украшение стола?

По лицу Выхина вообще невозможно понять, чем он недоволен.

- Я что-то сделала не так, Роман Александрович? – Спрашиваю, уже когда оказываемся в машине.

- Всё просто отлично, козочка. – Отвечает шеф, заводя свой огромный внедорожник. – Ты превзошла саму себя.

- А по вашему тону не скажешь.

- Я доволен твоей работой, Вера. – Произносит он неожиданно серьёзно, поворачиваясь ко мне всем своим здоровенным корпусом. – Меня беспокоит другое. Из-за тебя у меня возникают проблемы с сексом. И ты никак не помогаешь их решить. Что скажешь в своё оправдание?

У меня отвисает челюсть.

Никогда не удивлялась различным поползновениям и пошлым шуточкам в свой адрес, но вот «этот» как умеет ошарашить ни с того ни с сего, посреди рабочего разговора снова сводя всё к сексу?

- Не понимаю, как моя профессиональная деятельность влияет на вашу потенцию, босс… - Шиплю в ответ, не прерывая зрительного контакта.

- Напрямую, девочка моя. – Не теряется он, уже практически наваливаясь на меня всей тушей.

Мне становится жарко и страшно, ведь мы в машине, вдвоём, в замкнутом пространстве, а я не помню даже, где в этом металлическом динозавре дверные ручки. И взгляд у Выхина сейчас такой, что я невольно сглатываю, чувствуя, как полчища мурашек разбегаются от позвоночника ко всем отдалённым участкам тела.

Надо что-то говорить, иначе быть беде.

- Мы же договорились, что пока работаем вместе, никаких приставаний. – Предатель – голос дрожит и срывается.

- Я к тебе не пристаю. – Всё так же серьёзно отвечает шеф. – И мы ни о чём не договаривались. Это ты себе напридумывала.

- Роман Александрович, давайте по-хорошему… поедем сейчас в офис. – Уже совсем тихо лепечу.

Он сначала ничего не говорит. Наклоняется очень близко, проводит кончиком носа по моей щеке, шумно вдыхает воздух у волос. Потом опускается чуть ниже, к шее и шепчет:

- Какая же ты охуенная, козочка… Когда уже перестанешь брыкаться…

Он даже не спрашивает. Это скорее риторическое высказывание, потому что в ответ на моё молчание Выхин отодвигается, усаживается поудобнее на сидении, включает скорость и выезжает с парковки.

Всё это не глядя в мою сторону.

Теперь я стараюсь притвориться тенью.

Сижу и перевариваю.

Мне делали разные комплименты в жизни. Иногда очень замысловатые, иногда простые и приятные.

Но никогда обычное неприличное слово не вызывало во мне столько эмоций.

Это же просто провокация.

Я не должна вестись. Мне не пятнадцать.

Тогда, почему эти полчища мурашек никак не хотят возвращаться на исходную?..

Мы молчим до самого офиса.

И это первый раз, когда я вижу шефа в таком настроении.

Он уже представал передо мной злым, весёлым, заведённым, агрессивным и спокойным. Но сейчас он расстроен. Да, скорее всего так.

Даже от кофе отказался, а Света с таким рвением бросилась его готовить. Вот прям жалко девушку.

- Что это с нашим драгоценным? – Удивляется Елена Львовна. – Полимов забраковал проект?

- Вера, что ты молчишь? Что у вас там случилось? – Подхватывает Света.

Конечно, коллеги в курсе, что я теперь работаю над проектом. Я сама им рассказала. И вопреки моим ожиданиям, никто не заклеймил меня и не забросал камнями.

Поэтому сейчас я тяжело опускаюсь на стул и выдыхаю:

- Нет, коллеги. Артём Ильич вроде всем доволен. Пока. А что с нашим шефом, я не знаю. Кому интересно, сами у него спросите.

- Вредина. – Канючит Светлана. – Ты ж с ним была, что, прям, ничего не заметила? Он с утра такой?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Да не знаю я, какая муха его укусила! У меня работы полно, некогда начальство обсуждать!

По гробовой тишине, воцарившейся в отделе, понимаю, что перегнула. Даже Марат голову от монитора в мою сторону повернул.

- Правда, не в курсе. – Сдаюсь, иду на мировую. – Может ему позвонил кто, или голова разболелась. Роман Александрович мне ничего не говорил.

Мой корявый ответ кое-как, но всё же удовлетворил коллег, и я опять приступаю к работе. Которой теперь, благодаря щедрости начальства, у меня вагон.

***

Возвращаюсь домой поздно вечером, проторчав в пробке больше часа.

Ног не чувствую от усталости, мечтаю о душе и мягкой постельке в любимой пижаме в цветочек.

На людях я - элегантная леди, ухоженная и грациозная, и только стены нашей с мамой квартиры, и, собственно, мама, знают, что дома я ношу мягкие пижамы и удобные смешные тапки с заячьими ушами. Это моя слабость.

Маму, неожиданно, нахожу на кухне, крутящейся вокруг огромного букета красных роз, которые она пытается устроить в вазу.

- Привет. Это откуда такая красота? – Я даже забываю про усталость, видя, как женщина прячет улыбку, пытаясь не выглядеть слишком счастливой.

Она загадочно пожимает плечами, словно пытаясь создать интригу. Хулиганка.

- У нас новый поклонник? – Не сдаюсь я, опираясь на стол пятой точкой, наблюдая за её попытками урезонить букет.

- Нет… Это старый… - Она чуть прищуривается и смущенно краснеет. – Ну точнее, он не старый, а очень даже… вполне себе…

- Мааам, ну не томи уже. – Меня вот-вот разорвет от желания озвучить догадку.