Всё под контролем, шеф!

Мысли о том, что надо бы раздеть его хотя бы до половины, отгоняю практически руками – настолько они назойливые, словно большие навозные мухи.

Брось, Вера. Как будто ты раздетого мужика никогда не видела. И как будто он может тебя чем-то удивить. Тем более, дальше трусов ты не полезешь, а этими джинсами, перед тем, как завалиться на твою «девственно чистую» постель, он неизвестно где до этого тёрся.

Ага… Слабая отговорка.

Бельё всё равно стирать – этот динозавр его насквозь собой провонял.

Так. Просто возьми себя в руки и сделай это. Бог с ней с футболкой, пусть спит в ней. Просто стяни чёртовы джинсы и иди спать в мамину комнату.

«Делов-то» - на две минуты.

На самом деле, оказывается намного дольше.

Пока я трясущимися руками пытаюсь расстегнуть ремень, подлезая практически под него, пыхтя, как паровоз, Выхин никак не облегчает мне задачу. Напротив, ещё больше заваливается, практически придавив меня своим телом к кровати. Поборов стокилограммовую тушу в неравном бою, не то, что не гордая собой, наоборот – раздавленная и помятая, и злая, я всё-таки справляюсь с нелёгкой задачей, нечаянно задев при этом рукой выпирающее даже в спокойном состоянии «достоинство» шефа. Краска моментально заливает голову до кончиков ушей.

Мне так неловко не было со школы. Когда мальчишки на перемене тыкали в учебник по анатомии и орали, как потерпевшие: «Смотрите, какой у мужика писюн! А вон у бабы, смотрите, на пирожок похожа!» И ржали, как дикие звери.

Ох уж мне это счастливое детство…

Когда, всё же, освобождаю длинные подтянутые мужские ноги от тесных штанин, невольно зависаю, на добрых пару минут.

На правой голени распластавшегося спящего шефа - татуировка. Какой-то вензель, тянущийся от щиколотки почти до самого колена.

Не то, чтобы я не видела раньше татуировок. Просто весь этот «неофициальный» вид моего начальника в повседневной одежде, пьяным, да и ещё и с тату на ноге – просто выбивает из колеи.

И озадачивает.

Я делаю последнее над собой усилие – снимаю с него носки, и в полном, катастрофическом душевном раздрае отправляюсь спать в соседнюю комнату.

Завтра.

Утром нам предстоит встретиться после его неожиданного закидона. И я намереваюсь, наконец, серьёзно поговорить о его недопустимом поведении.

Но сейчас…

Просто не верится, что за стеной спит мужчина, от одного взгляда которого мурашки разбегаются по коже.

Красивый, умный и сексуальный…

Уверенный в себе…

Считающий меня привлекательной…

Пускающий слюни на моё декольте и обтянутую офисной юбкой или брюками попу.

Наглый и беспринципный…

Козёл, одним словом.

Всё.

Спать, Вера.

Отставить пошлые мысли!

Но уснуть удаётся совсем не скоро, потому как эти самые непрошенные «пошлые мысли» полночи лезут в голову, не спрашивая разрешения.

Глава 11

Роман

***

Первой мыслью, после пробуждения в незнакомой, мизерной кровати, было: «Что это за бабушкина ночнушка вместо шторки висит на окне?»

Оглядевшись по сторонам, заключаю, что персиковые стены, светлая мебель и какая-то ужасная тряпка в мелкий цветочек никак не могут быть интерьером моей просторной холостяцкой студии в стиле «лофт».

Пиздец, приплыли.

Значит, то, что я притащился на другой конец города от своего жилища к женщине, которой брежу последнее время, в невменяемом состоянии - не сон, и я, действительно сейчас в спальне козочки, давлю на массу в маленькой тесной койке.

И почему-то в трусах и футболке, хотя не помню, чтобы вчера раздевался.

Джинсы и носки аккуратно сложены на стуле рядом. Бред какой-то.

Верочки нет в комнате, но я слышу звуки за дверью и чувствую приятный аромат еды, хотя первым желанием сейчас является выдуть цистерну воды и столько же кофе.

Поднимаюсь.

Напяливаю недостающую одежду.

Выхожу из комнаты.

Сразу натыкаюсь на дверь, видимо, ведущую в ванную. Захожу туда.

Вид из зеркала бесподобен.

Пугать детишек – самое оно.

Умываюсь и сую голову под холодную воду.

Немного стихает боль в висках.

Ещё раз чтобы пил с Вершининым и Серёгой, в том ебучем баре… Нет уж.

Если до таких вот последствий доводит, что я просыпаюсь в квартире у той, от кого у меня член судорогой сводит, при одной только мысли.

Напугал ведь девочку, наверное, дебил.

Ох… Ну, деваться некуда. Выходить навстречу неизбежному придётся.

Надеюсь, не огреет меня сковородкой или ещё чем, что под руку попадётся.

А то ведь коленоприкладством не погнушалась, чуть навсегда не лишив меня наследников.

Застаю козочку на кухне. Девушка что-то самозабвенно колдует у плиты.

И зависаю.

Пиздец, она охуенная.

Без каблуков и офисной одежды. В свободных домашних штанах на резинке и цветастой майке. С небрежным пучком на голове. И каких-то невероятных ужасных монстрах на ногах. Это просто уёбище. Уши, типа зайцев, торчат в разные стороны, делая вид козочки каким-то нестандартным. Первое, что хочется сделать – сжечь их на ритуальном костре. Да ещё и молитву прочитать, чтоб не возвращались потом в страшных кошмарах. Но даже в них, прости господи, моя девочка просто великолепна.

Кажется, слюна на пол закапала.

Так и застаёт меня на месте преступления – с открытым ртом наблюдающего за её действиями, и вздрагивает.