Всё разрушающий прибой (ЛП)

«У меня для тебя кое-что есть. Вернусь домой поздно. Оставлю на крыльце. Пообещай, что наденешь».

Я сразу же ответила, раздумывая, как это вписывается в его план «не упускать Молли из виду».

«Обещаю».

***

— А мне обязательно есть жаркое? — пожаловалась Кэсси бабушке, накрывая на стол.

— Когда съешь свою порцию жаркого, мы попьем горячего какао с зефирками, — предложила бабушка. Она разложила жаркое по тарелкам и встретилась со мной взглядом над кухонным островом, где я разливала по стаканам молоко. Я оценила иронию того, что наше время с бабушкой может закончится так же, как началось.

У меня резко сдавило грудь, и к горлу подступила тошнота. Возможно, это моя последняя ночь.

— Оуэн обожает это жаркое. Надо и для него порцию оставить.

— Его сегодня нет дома, — напомнила я бабушке. Я надавила на живот, стараясь унять боль в желудке.

— Что ж, тогда надо будет занести ему его завтра утром. Он сможет съесть его на обед.

Бабуля достала из-под столешницы пластиковый контейнер и отставила его в сторону.

Я закрыла пакет с молоком.

— Он вообще когда-нибудь сам готовит?

— Уверена, что готовит, — засмеялась бабуля, — но мне нравится его кормить. Он единственный, кто последнее время был рядом.

У меня скрутило желудок от отвращения к себе. Мне давно стоило вернуться.

На улице тонкий слой облаков закрывал вечернее небо. Задний двор погрузился в дымку легкого тумана. Надвигался новый шторм, если верить новостям, последний в этом сезоне. За кухонным окном закачались «Китайские колокольчики», зазвенев причудливыми нотами, которые вызывали чувство тоски об ускользающем сквозь пальцы времени. Времени для нас с бабушкой.

После ужина мы с Кэсси отправились в соседний дом покормить собак. Мы играли с ними на заднем дворе, пока все не вымотались.

Было уже темно, когда мы вернулись домой. Бабуля стояла у плиты, заваривая чай для Кэсси. Я приготовила горячее какао, и мы втроем сели за стол. Как и двадцать два года назад, когда мы с родителями переехали к бабушке, я не была уверена в своем будущем. Мои способности недавно проявились, и мой отец только начал обвинять нас во всех неудачах в его жизни.

Позже, я не торопясь уложила Кэсси спать. Бабушка принесла ей чай, и Кэсси выпила его без всякого раздражения. Она отставила чашку и усадила рядом с собой Банни.

— Сегодня вечером я тебе почитаю, — сказала Кэсси.

— Хорошо, — согласилась я и растянулась рядом с ней. Кэсси положила голову мне на плечо и открыла книгу. Это была детская книжка о том, как мамы целуют своим детям ранки, чтобы они быстрее зажили. Только, читая, Кэсси поменяла роли мамы и дочки. Дочь целовала коленку своей мамы, обнимала её, пока та плакала, и напевала колыбельную.

Кэсси закончила читать и закрыла книгу.

— Не плачь, мамочка.

Мои веки затрепетали, и я с удивлением обнаружила влагу от слез.

— Мы вернем тебя к жизни, — прошептала Кэсси, держа мою руку. — Мы все тебе поможем.

Я потянула её за руку и крепко прижала к груди.

Кэсси уснула в моих объятиях, и когда её дыхание выровнялось, а лицо расслабилось, я вышла из комнаты.

Бабушка уже уснула с открытой книгой на груди. Я заложила страницу кусочком кручёной пряжи и отложила книгу в сторону, затем выключила ночник. Я поцеловала бабушку на прощание и отправилась в студию.

Впервые за всю неделю я воспользовалась оборудованием, которое установил для меня Оуэн, и провела следующие пять часов, изготавливая для Кэсси подвеску в виде русалки из обмотанного проволокой морского стекла в бирюзовых и небесно-голубых тонах. Я сложила цепочку из чистого серебра и кулон в подарочную коробочку, завязала её желтым бантом и приложила небольшую записку.

«Моей прекрасной русалочке. Счастливого шестнадцатилетия. Я всегда буду любить тебя, мама».

Я мысленно представила себе улыбающуюся блондинку, молодую версию себя с голубыми глазами. Она покружилась, желтый сарафан развевался вокруг её икр. Потом она помахала на прощание рукой и убежала, исчезнув вдали.

У меня сердце разрывалось при мысли о том, сколько всего ей предстоит пережить без меня. Первая влюбленность и первое разбитое сердце. Экзамен на водительские права и вступительные экзамены в колледж. Её первая квартира и первый ребенок. Кто станет её мужем?

Я не могла представить её жизнь без меня, но молилась, что именно Оуэн поведет её к алтарю. Он мог бы стать для неё отцом, которого у неё никогда не было. Который любил бы её так, как мой отец никогда не смог.

Столько вопросов и так много вещей, которые меня интересовали.

Поцеловав бант, я отложила подарок в сторону.