Всё, Рыжая! Доигралась!

Она ела с такой молниеносной скоростью, что в какой-то момент я испугался, что подавится. Каждый взмах вилки, каждый взгляд, вздох — все выдавало в ней крайнюю степень нервозности. Но это ничто по сравнению с тем, что я испытал вчера.

Я клянусь, то, что ты чувствуешь сейчас — это будет самое безобидное, верхушка айсберга, супротив того, что тебя ждет, — подумал и губы чуть дернулись в улыбке, но быстро стер ту с лица. Зная Рыжую, ее можно легко спугнуть. Это не значит, что она не окажется со мной рядом — в любом случае окажется, просто путь будет более тернистый, а есть желание избежать ненужных обходных путей.

11

Мой план был до безобразия прост: не попадаться на глаза Олегу. Слиться с офисным планктоном и прикинуться невидимкой. Тем более, он здесь не навечно — думаю, неделя, две максимум и он уберется из нашего подразделения, а я наконец-то смогу вернуть себе такое необходимое самообладание.

В понедельник приехала в офис пораньше, вновь кинула взгляд на свой Ниссан, стоящий до сих пор на директорском месте. В конце недели должны заплатить аванс и надо заняться ремонтом. Будем надеяться, что Артем с Олегом чуть позже подадут в суд, чтобы я успела отремонтировать свою машину. Денег на полный ремонт Жука не хватит, ну хотя бы, чтобы ездил, а то от общественного транспорта у меня скоро нервный тик начнется.

Входя в офисное здание, я чувствовала себя как шпион на ответственном задании. Пока ждала лифт, нервно оборачивалась на входные двери. Зайдя в кабину, несколько раз нажала на кнопку закрытия дверей и сверлила взглядом эти самые двери, пока наконец-то они не сомкнулись. На обед я не пошла, сославшись на большой объем работы. Сотрудники удивились, но поверили и не стали приставать с вопросами, чем таким меня загрузило начальство. Но вот желудок мой не поверил и был против такого издевательского отношения к себе. Так, к четырем часам он издавал характерные звуки, «радуя» своим песнопением Жаннет.

— Вот, Марин, нельзя было тебе обед пропускать. Выбеги вниз, хоть булочку в кофейне купи. Так ведь тоже нельзя.

— Да, нет. У меня сегодня день разгрузочный. Для здоровья полезно раз в неделю голодать, — с умным видом заявила я.

— Аааа, ну если так, — с сомнением в голосе протянула коллега.

Часы объявили о шести вечера и народ засобирался домой. Что делать? Со всеми выйти или убедиться, что он уже уехал и после этого выползти?

Я понимала, что это походило на паранойю, но ничего с собой поделать не могла. Я себя накрутила до такой степени, что была похожа на один скрученный клубок, плотный такой клубок из шерстяных ниток, только вот мои нитки — это были нервы и воспоминания о нем, о его теле и взгляде, а еще примешивался страх за себя. Этим клубком как большой вальяжный котяра мог в легкую сыграть Олег, только вот пока он сам об этом не догадывался, а я не могла позволить пасть баррикадам. Жанна сегодня мне сказала, что в четверг приходит новый директор, а это значит — четыре дня осталось. Нет! Три дня: минус сегодняшний день — он почти закончен.

Мне повезло — ко мне заглянул Степка.

— Маринк, ты идешь?

— Иду, иду. Степ, не в службу, а в дружбу, подкинь меня пару остановок, а?

— Да я и до дома могу.

— Мое дружеское «Я» говорит: «Не надо, не мучай парня». Но мое меркантильное эгоистическое: «О даааа, используй его». А если серьезно, Стёп, по пробкам и в противоположную сторону от твоего дома, ты уверен?

— Марин, ты че такая нудная вдруг стала?

— Вот же ж, говорила мне мама: «Не делай добро людям»! Я тут беспокоюсь о нем, как он бедный по пробкам, да после работы, а прилетает «нудная». Учти, Стёпушка, это был последний жест человеколюбия в твою сторону, — притворно нахмурившись, пригрозила я.

— Ну и актриса ты! Пошли, давай.

Мы беспрепятственно добрались до парковки, сели в машину Стёпы. Борисова, слава Богу, я так и не встретила.

И только вечером, лежа в кровати, я думала о нем и о своем глупом детском поведении. «Марин, а что ты теряешь? Девственность? Это смешно. Проведешь одну ночь с ним и утолишь этот голод, который стал просто зверским», — вела я монолог сама с собой. Пугали мои мысли о нем, но больше осязаемость губ Олега на своих. Его нет рядом, но мысль о нем приносит тактильные ощущения и становится трудно концентрироваться, дышать, а предательские ресницы начинают трепетать. «Одна ночь и плюнь ты на все, Филиппова. Он совершенно точно тебя хочет, а ты его! Так и? Где ты обычная? Это просто секс!» Но мой мозг, анализируя реакцию моего тела на этого мужчину, подсказывал, что это будет не просто секс, про который я забуду. Это вознесет на пик эстетического удовольствия и вернуться после этого к постельным отношениям уровня медиум будет тяжело. Это как задрать планку в спорте, а потом пробовать довольствоваться более низкими результатами. Вот это меня страшило. Но и топтаться в хвосте из-за страха быть выбитой из колеи — это не вариант.

Решила позвонить подруге и все рассказать, как есть. Может, она подберет те самые правильные слова и поставит мне мозг на место.