Всё-таки живые (СИ)

— Ещё раз, Ривер. Другой менталитет. Другая система ценностей. Её не надо принять, но её надо понять. Тогда ТМД станет для тебя более предсказуемой. Я не зря говорил, что её нельзя оставлять без присмотра, что она непременно что-нибудь натворит. Вот и натворила. И между прочим, выдала нас «скитлзам», глазом не моргнув. Вовремя мы подошли, а не то пришлось бы ТАРДИС у Новой Парадигмы выковыривать.

— Тогда почему ты не бросил её там же, на Эккелине? Местная система безопасности справилась бы с одним далеком.

— Это глупо, наверное. Но я чувствую себя виноватым.

— Виноватым... перед далеком?!

— Перед всеми далеками.

Ка-ак любопытно. До сих пор я слушала в пол-уха, меня интересовало только то, что они собираются в итоге со мной сделать. Но сейчас я вся превращаюсь в слух. Ведь это очередная слабость Хищника, и её надо знать.

— В смысле?..

Я вполне могу себе представить вытаращенные глаза Ривер.

— Видишь ли, они не сами такими стали. Да, их создали идеальными солдатами без лишних эмоций, но это мы сделали их чумой космоса — я и Галлифрей.

— Пффф, ну началось — самокопание, самозагрызание и самобичевание...

— Замолчи! — вот чего я не ожидала от Доктора никогда, так это того, что он может прикрикнуть на Ривер. Наверное, его одиннадцатая регенерация действительно не могла. А вот двенадцатой, как выясняется, это несложно. — И выслушай. Это биология и законы времени, которые совет Галлифрея попытался нарушить. Фатальная цепочка событий, приведшая к Войне Времени. Возможно, Галлифрей со всеми своими знаниями просто стал слишком тяжёл, слишком грузен для существующей Вселенной, и она попыталась его уравновесить, выбрав для этого далеков. Вселенная вообще любит пошутить, и шутки у неё обычно недобрые...

— Тогда причём тут ты?

— Ты же знаешь, я был на Скаро в день их создания. Если бы я тогда понимал, во что это выльется, никогда бы не пришёл. Но тогда совет дал мне поручение, и я действительно считал, что можно повлиять на события и остановить поликарбидную чуму, обезопасить будущее, мы все так считали... Какими же мы были болванами!

— Я уже поняла, у тебя настроение на исповедь, так что меньше экспрессии, больше фактов. Пока ты меня не убедил в своей вине, — звяк ложечкой по чашке и совсем другая интонация. — Ещё будешь?

— Буду, — звук льющейся из термоса жидкости. — Сахар передай... Ривер, нам ни в коем случае нельзя было вмешиваться в процесс. Далеки и сейчас-то дети. Мощный интеллект и никакой соображаловки в одной солонке. Если судить не по техническим достижениям, а по поступкам, им лет пять-шесть, не больше. Помнишь, «ты мне больше не подружка, ты мне больше не дружок, отдавай мои игрушки, не садись на мой горшок», только в масштабах Вселенной. Ну ладно, Новая Парадигма на младший школьный возраст с трудом, но натянет. А тогда они вообще были новорождённые.

— Хорошо, что Тлайл этого не слышит... Долго она ещё проспит?

— Часа два, но я ей пораньше сделаю ещё одну инъекцию, чтобы окончательно снять истерику. Так вот, далеки — это не только идеальные солдаты. Их мощный интеллект лишён воображения, но компенсирует это огромным любопытством и страстью к самообучению. Во всяком случае, я не знаю больше ни одной расы, способной в пылу сражения вдруг прерваться и потребовать от противника что-то «объясни-ить», — после этих слов Доктора Ривер прыскает. И ведь не возразишь, точно подметил! — Так вот, попробуй представить себе существо, очнувшееся в лаборатории, ничего не знающее ни о себе, ни о мире вокруг, в голову вложены убогий словарь и одна коротенькая мысль: «Врагов надо уничтожать. Враги — все, кто чужой», — а дальше могучий интеллект находит только пустое пространство, гигантские лакуны, которые нечем заполнить, и мечется между ними, как заблудившийся странник в пустыне. Ни одного ответа на сто тысяч детских «почему». А потом ему говорят: «Мы разрешаем тебе учиться». И он начинает восполнять недостаток информации, жадно хватаясь за любые данные, пытаясь проанализировать и понять, что вокруг вообще происходит. Наблюдать, сопоставлять, сравнивать и вырабатывать логические связи, которых ему не хватает, с присущей ему скоростью — естественно, отталкиваясь от данных, введённых изначально. Но это поведение характерно для любого мощного интеллекта, будь то даже компьютер с программой самообучения. Проблема в том, что далеки — не компьютеры. И я не могу назвать их киборгами — кибернетическими организмами, — потому что они всё-таки живые, а внешняя оболочка без биологической составляющей безмозгла во всех смыслах, в отличие от тех же киберлюдей, — выразительный стук с характерным отзвуком далеканиума. Он что, копается в моём скафандре?! — Это даже не биороботы, которыми, в сущности, являются киберлюди. Но придумать определение к далекам, честно, пока не получается. Они просто далеки, и этим всё сказано. И они — живые. А у любого живого высокоорганизованного существа есть такая вещь, как импринтинг. Обычно он служит для запечатления матери, но далеки-то изначально были созданы солдатами локального Армагеддона.