Всё то, что подарила мне судьба

– Потом будет ещё больнее, но ты научишься переносить эту боль с достоинством! Прошу тебя, немедленно слезай оттуда!

Я слезла. Я даже прыгнуть не смогла, настолько я слабая и никчёмная, как мне казалось тогда.

– Ань, давай поговорим.

– Нет, я хочу домой и не хочу кого-либо видеть.

– Хорошо, я провожу тебя.

– Я не нуждаюсь в помощи!

– Помнишь? Два года назад в туалете ты говорила то же самое.

– Гера, прошу, оставь меня.

– Сразу так и сделаю, как только удостоверюсь, что ты дошла до дома.

Она проводила меня домой. Я была полностью подавлена и выпотрошена, как будто все чувства из меня выбили выбивалкой для ковров. Я долго не могла уснуть, старалась не думать об Эдварде, но все попытки увенчались крахом.

Глава X Гермиона

Тогда, в связи с последними событиями, я не могла есть, говорить, спокойно дышать, а главное, я не могла больше молчать. Прошло две недели с того момента, как я сняла Аню с крыши. Мне казалось, что этому кошмару должен прийти конец, но видимо я ошиблась. Боже, это так больно, знать, что любимый человек умирает, а ты ничего не можешь сделать, ты просто не в силах помочь ему. Моё сердце разрывалась на тысячи кусочков. Я должна была хранить молчание. Но эта тайна никак мне не поддавалась, казалось, что я поступаю не правильно, скрывая всё от Ани, я вру ей. А лжи не бывает во благо. Каждый день я просыпалась и смотрела на коробочку, которую мне дал Эдвард. Моё любопытство изводило меня, я так и порывалась открыть её, но совесть сдерживала эти намеренья.

Если быть честной, то я любила Эдварда всю свою жизнь, а он предпочёл быть с моей лучшей подругой, которая до конца так и не убедилась в своих чувствах. Каждый раз, когда я смотрела на них, моя душа взвывала от горя. Мне не было суждено быть рядом с любимым человеком. Казалось, что Аня совсем не ценит его и не дорожит им до того момента, пока я не увидела её в горючих слезах на краю крыши. Тогда всё встало на свои места. Он любит её, а я люблю его, но все вместе мы большая семья. Странно звучит, но это так. Интересная картина получилась. Когда я увидела, что Аня готова покончить с собой ради него, поняла, что она любит Эда, но всегда боялась в этом признаться даже себе. Наверное, никто не представляет боли, которую я испытывала: я должна была жить с мыслью о том, что совсем скоро не станет дорогого мне человека. Моя лучшая подруга, его безграничная любовь, и вовсе считает, что он сволочь, которая бросила её без какой-либо аргументации. Та тяжесть, которую мне было суждено нести, давила на мои хрупкие плечи как никогда. Спустя ещё три дня я не выдержала и сломалась. Я решила, что всё расскажу ей. Положила в сумку коробку, которую отдал мне Эдвард, и понеслась к Гермионе.

– Гер, зачем ты пришла? – Аня посмотрела на меня, её взгляд был невероятно пронизывающим.

– Я должна тебе кое-что рассказать.

– Прости, но сейчас не лучшее время.

– К сожалению, другого у нас не будет.

– Ты о чём?

– Аня, я знаю, в это трудно поверить, но ты должна. Эд не предавал тебя. Он по-прежнему любит.

– Если ты пришла выгораживать этого козла, то у тебя ничего не получится.

– Ань, выслушай меня!

– Я не хочу ничего о нём слышать!

Ком встал в моём горле, я начала плакать, но понимала, что обязательно должна закончить начатый разговор.

– Ань, он болен, он умирает, у него рак!

– Что? Нет! Не может этого быть! Ты знала и ничего мне не сказала, ты заставила меня считать его предателем!

– Он просил ничего не говорить до его смерти.

– Гера, как ты могла так обмануть меня?

Её лицо покраснело, глаза наполнялись слезами. Я не представляю, насколько ей было больно в тот момент. И тогда я ещё всего не знала.

– Ань. Прости меня…

– Где он? Говори мне! Где он?

– Я не знаю, но с тяжёлой онкологией в нашем городе кладут только в одно место. Я думаю, что он в третьей городской больнице.

– Я еду!

– Я с тобой.

Пока мы ждали такси, ни одна из нас не проронила ни слова. Обстановка была очень напряжённой. Мне казалось, что я поступаю так, как и должна.

Мы приехали в центр города, именно там находилась больница. В регистратуре Аня спросила об Эдварде, медсестра сказала, что лучше нам поговорить с его врачом, и указала на нужный кабинет. Мы зашли в светлую комнату, внутри сидел взрослый мужчина пятидесяти-шестидесяти лет в белом халате.

– Здравствуйте, мы по поводу Эдварда, – сказала Аня очень требовательным тоном.

– А кем вы ему приходитесь?

– Она его девушка, – я взглянула на неё, но она и не думала направить взгляд в мою сторону.

– Мне очень жаль, но родители Эдварда сегодня подписали соглашение об отключении от аппарата жизнеобеспечения, сейчас он введён в искусственную кому. Надежды никакой нет, и выжидать месяц смысла просто не имеет.

– Боже.

– Мы можем с ним попрощаться?

– Я должен впускать самых близких, – врач посмотрел на меня так, словно мне не суждено его увидеть.

– Её хотя бы пропустите, – я указала взглядом на Аню.

– Хорошо, только её.