Всё в дыму… [СИ]

Впрочем, ровно в полночь вторник неизменно сменялся средой, а бес – дизайнером Никки. Или дизайнершей: Ди так и не понял, какого пола это капризное существо. "Я андрогин!" – возмущенно заявило оно, когда побуждаемый любопытством Ди спустился к завтраку в первую среду пораньше, сразу после утреннего авианалета ЗАД. И тут же выдало получасовой монолог о чудовищном несовершенстве кухонных плазменных печей, одноразовой посуды, автоматических холодильников, автомобилей с откидным верхом и – кто бы мог подумать! – онлайновых библиотек.

Никки одевалось в многослойную облипку устрашающе кислотных расцветок. Поначалу Ди недоумевал: и где оно находит эдакие ткани? – пока, проезжая мимо Центральной Церкви, не зацепил взглядом витрину магазина государственных флагов и не припомнил, что несколько сред назад на Никки действительно красовались семь оттенков флуоресцентной радуги Соединенных Штатов Аравии. А вот это Ди уже не удивило: будучи главным местом шоппинга в стране, ЦЦ могла себе позволить торговать и главными цветами главных врагов.

Заодно Ди узнал, откуда на его кухне появились тонкостенные расписные чашки, и витые титановые ложечки, и хрупкий молочник в форме головы невнятного доисторического животного с длинным хоботом и треугольными ушами, и тарелки прозрачного черного стекла, по которому кисточкой прорисованы белоснежные иероглифы Атлантиды Восходящего Солнца.

– Что здесь написано? – поинтересовался однажды Ди, разгребая трехзубой вилкой кусочки чего-то запеченного в тесте, облитого соусом, посыпанного зеленью, непонятного – но вкусного, неимоверно вкусного – такого, что Ди с готовностью прощал Никки и бесконечные покупки, и нахальную требовательность, и неуемную болтовню.

Никки фыркнуло и негодующе закатило глаза.

– Это антиква-арный серви-из, – протянуло оно, поправляя залитые лаком кудри платинового парика.

– Из ЦЦ? – не удержался Ди от шпильки. Он-то бессмысленно разрисованную подделку сразу опознал.

– Ну щас прям! – обиделось Никки. – Из Гали.

В Гале – старинных галереях возле Центральной Церкви – до сих пор торговали поднятыми со дна остатками и останками старых цивилизаций. Ди подумал, во сколько ему обходятся Никкины хозяйственные экстравагантности, и зевнул.

Если бы родители не решили в тот вечер навестить дорогих родственничков тетю Джулию и дядю Юури, ему, наверное, когда-нибудь пришлось бы задуматься о деньгах. А так – не было бы счастья, да несчастье помогло, как говорят люди.

Папа обожал рисковать, вкладываясь в какие-то сомнительные мероприятия и затеи, а потом в последний момент вытягивать всех и вся из таких глубочайших задниц, которые только можно себе представить.

Мама всегда выступала на стороне папиных врагов и конкурентов и тоже не особо заботилась о текущих расходах. И жертвах. И репутации – тоже текущей, ибо родители позволяли себе эти развлечения не слишком часто – ну, раз в три-четыре человеческих поколения.

В последний раз игры четы Греев привели к тому, что в США казнили за государственную измену восьмого, шестнадцатого и двадцать четвертого младших принцев – с передачей их движимого и недвижимого имущества папе.

После чего мама оказалась назначенной Главным советником по Полуостровным вопросам и немедленно организовала боевые действия между США и Корейкой, приведшие к включению последней в состав Штатов – пока в виде союзной территории.

Папа в ответ успешно пролоббировал закон о запрете поедания домашних питомцев. Корейка прекратила ликовать и запросилась обратно на волю.

Поднапрягшись, мама инициировала кампанию по восстановлению в правах – без возврата собственности, конечно, – выживших членов семей казненных принцев (она вообще не одобряла папино увлечение четными числами), а также помогла внести в Конституцию статью, фактически приравнявшую к домашним питомцам все виды животных – кроме, разумеется, рыжих крыс.

В Корейке провели референдум о возвращении независимости, а поучаствовавших в голосовании объявили животными. На этом премьер-эмир Соединенных Штатов Аравии очнулся и призвал своих приближенных и верноподданных прекратить отвлекаться на внутренние дела и сосредоточиться на внешних. Ведь Западно-Американские Демократии продолжают бомбить всех Несогласных!

Образовался паритет. И наскучил родителям довольно быстро. Они уже разыграли на спичках, куда обратить тоскующие взоры, мятущиеся души и чешущиеся руки, но мама, подсчитав убытки и навар, решила папу приостановить.

И правильно сделала: Ди помнил, как несколько раз игры доводили родителей почти до полного банкротства. Тогда Ди отправляли на самообеспечение в лес.

По возвращении он находил, что количество антикварных коллекций в доме вроде бы уменьшилось, папа с мамой виновато вздыхают, косясь друг на друга, а тетя Джулия при встрече обзывает Ди "бедненьким бедняжкой" и приглашает не стесняться заезжать в гости к обеду и ужину.

К счастью для Ди, ЗАДовская бомба попала в пятнистую родительскую "Корову" ровно накануне очередной авантюры.