Всё вышло из-под контроля (СИ)

Ладно бы он не так хорошо знал свою сестру, но они каждый день проводили вместе, разлучаясь разве что иногда. Цзян Чэн был бы первым, кто заметил, что Вэй Ин с Лань Чжанем хотя бы раз поговорили, признались в своих чувствах. Но ведь они держались на огромном расстоянии друг от друга. Не виделись больше после того неудачного «выступления» Вэй Ин с веселыми картинками. И не пересекались.

Сложно же понимать тех, кто вместо лица носит маску без чувств и единой эмоции.

— Дева Вэй, Вы уже очнулись! А то мы уже начали волноваться, все ли с вами в порядке, — Лань Хуань со своей привычной улыбкой зашёл к ним в комнату. За ним по пятам следовал Лань Чжань, непривычно было видеть его без налобной ленты.

Вэй Ин почувствовала легкий укол совести.

— Простите за то, что подвела вас…

— Не извиняйтесь, — мягко прервал её Лань Сичэнь, — неприятности с каждым случаются, это не так страшно, тем более, раз Вы живы и почти здоровы.

На лице девушки расцветает улыбка, серые глаза разгораются ещё сильнее.

— Вы не заставите меня переписывать правила? Правда ведь?

Цзян Чэн гордо усмехается. Вот же, хитрая какая! Уличила момент, называется. В этом плане он может только позавидовать, ведь ему самому таких моментов не предоставлялось.

— Так Вы же не нарушили ни одно из них, тем более, мы не на территории Облачных Глубин, — понимающе смотрит на неё юноша, — да и не успеете Вы их переписать за две недели.

Что-то больно закололо в груди. Две недели. Вэй Ин пытается отбросить эти мысли. Нет, нет, нет, её место — там, где свобода, а не там, где три тысячи правил. Она слишком привыкла.

Расставаться не хочется.

Но зато я так стремительно падаю вверх,

Как будто притяжения нет,

И нет ни законов, ни правил.

Я ничего не знаю о них.

— Похоже, я всё-таки влюбилась… — собственный голос эхом отдаётся в ушах, хотя Вэй Ин не уверена в том, что сказала это вслух. Ей кажется, что это было мысленно.

Вэй Ин боялась любить. То, что она знала о своей матери со слов мадам Юй — так это то, что она могла прожить бесконечную жизнь, будучи бессмертной, но в итоге повстречала человека, которого полюбила. Её счастье могло длиться вечно, но продлилось всего несколько лет.

Такую судьбу Цансэ-саньжэнь дочери вряд ли бы хотела.

Вэй Ин боялась совершить ошибку; привыкла, что мадам Юй ругает её за каждую оплошность. Дочь друзей мужа она не любила, не могла полюбить, как собственных детей, и в этом Вэй Ин её понимала.

Но всё же ей было невыносимо грустно, когда она сидела одна на берегу реки, тоскующе смотрела вдаль и складывала опавшие листочки в незамысловатые фигурки-кораблики.

Она ошиблась.

Она просчиталась.

Все вышло из-под контроля.

***

Самой большой ошибкой Лань Чжаня было пойти следом за Вэй Ин.

Самой большой ошибкой Лань Чжаня было влюбиться в Вэй Ин.

Но самой масштабной ошибкой можно было смело назвать то, что он выдал свое присутствие, наступив на какую-то ветвь, которая незамедлительно хрустнула под ногой.

Вэй Ин быстро среагировала, обернувшись и натянув на лицо привычную улыбку.

— Лань Чжань продолжает тем временем беззаботно нарушать правила своего же ордена, — смеётся достаточно тихо, чтобы он услышал, но чтобы это не вызвало раздражения.

— Вэй Ин…

Девушка ещё сильнее удивляется, когда он зовет её по имени. И вообще говорит с ней. Но открытого удивления не показывает, поэтому быстрыми шагами удаляется, бросая напоследок:

— Я так рада, что ты помнишь моё имя!

***

Звучит токсично, но Вэй Ин не жалеет.

Ей впервые в жизни становится действительно интересно наблюдать за человеком.

Но в этих наблюдениях она не заметила ещё одного юношу, который так же наблюдал и за ней.

Цзян Чэн вообще-то очень редко поступки обдумывал, действовал на эмоциях, а потом жалел, но сейчас поставленный вопрос был очень важен. Либо он своими руками разрушит эту хрупкую, едва появившуюся симпатию между Вторым Нефритом и сестрой, либо подтолкнет Ванцзи на решительные действия.

Прямым текстом спросить, хочет ли сама Вэй Ин этого брака, Цзян Чэн не мог, потому что знал ответ. Вэй Ин бы ответила «не знаю».

И не потому что она была Не Хуайсаном. А потому что она действительно не знала и запуталась.

Промучившись целый день, упустив её из виду, Цзян Чэн всё же выбрал решительные действия.

— Драки в Облачных Глубинах запрещены, — ровным голосом сообщает Лань Чжань, едва взглянув на наследника Юн Мена и заподозрив что-то неладное в преувеличенно-холодном взгляде.

— Я не собирался драться, я собирался спросить тебя, — Цзян Чэн свободно переходит на «ты», но собеседник не возражает. Ему всегда говорили, что он очень похож на свою мать, а о силе Юй Цзыюань ходили легенды, — когда ты наконец скажешь Вэй Ин, что небезразличен к ней? Она любит тебя, идиот!

После всего произошедшего Цзян Чэн не раз вспомнит о том, сколько правил за эти несколько минут нарушил, как оскорбил всеми любимого и уважаемого Второго Нефрита и раскрыл ему чувства Вэй Ин, хотя это далеко не его дело.

Но сейчас была только пустая поляна, один разгоряченный юноша и второй отчужденный жених Вэй Ин.