Всё вышло из-под контроля (СИ)

А Вэй Ин? Лань Чжань просто не представляет её, заточенную навсегда среди этих правил, которые она самозабвенно нарушает одним существованием. И юноша не может осуждать её. Она росла в совершенно других условиях. Она меньше всего волновалась насчёт каких-то незначительных вещей, за которые наказывали.

Даже в белых одеяниях Лань Чжань её представить не может. Черно-красные одежды ей совершенно не идут. И тут же он задумывается.

В ордене Юн Мен Цзян все носят фиолетовые одежды, тогда почему она — серые?

Лань Чжань понимает, что знает о ней слишком мало.

Вэй Ин — не дочь Цзян Фенмяня и Юй Цзыюань. Вэй Ин — не родная сестра Цзян Чэна. Но тем не менее, она приехала с ним, а мадам Юй стремилась устроить её судьбу. Если бы Вэй Ин была совсем чужой им, вряд ли бы кто-то о ней так заботился.

Да кто же она такая?

Лань Чжань устало закатывает глаза, поднимая их к потолку. Общение с Вэй Ин его выматывает, хотя они и не общаются по-нормальному. Мысли о ней причиняют странную, почти физическую боль.

Он хочет узнать о ней как можно больше.

Ему же это совсем не нужно…

Он пытается снова наклеить на лицо маску безразличия и отстраненности. Лань Чжань сам по себе безразличный и отстраненный, но после месячного прослушивания милой болтовни Вэй Ин он даже немного захотел с кем-нибудь подружиться. Иногда, смотря на неё, Цзян Чэна и Не Хуайсана, возникало желание подойти к ним. Но Лань Чжань не мог этого сделать. Потому что на их празднике жизни он лишний, а им от него ничего не нужно.

Вэй Ин же специально его доводит. Чего она добивается и действительно ли является такой глупой, какой кажется?

Не умоляй меня сделать всё так, как было,

Это не я в твоё сердце булавку вонзила,

Не понимаю зачем снова делаю больно,

Нежность моя и жестокость совсем бесконтрольны.

Пока Вэй Ин пропадала в библиотеке с этим Лань Чжанем, Хуайсан оплакивал свой сборник (как чувствовал, что ему не жить!), Цзян Чэн тоже даром время не терял.

— А-Ин, А-Чэн. Давайте пообещаем, что всегда будем помогать друг-другу, стоять друг за друга горой и никогда не отворачиваться, — сказала Цзян Яньли, когда её младшие брат с сестрой в очередной раз поссорились из-за собак.

Вэй Ин утерла мокрую дорожку с щёк, кивнув. Цзян Чэн демонстративно отвернулся от миролюбивых тихонь. Хотя Вэй Ин такой не назовёшь.

— Вы — брат и сестра, вы должны быть опорой друг другу. И никогда не ссориться. Обещаете мне? — А-Ли берёт их за руки, заставляя скрестить мизинцы.

А-Ин смотрит на неё восторженным взглядом своих сереньких глаз.

— Шицзе, я и тебя буду защищать, ты только скажи!

— Да, мы будем защищать друг друга! — обещает А-Чэн, — если сестру кто-то обидит, я разберусь с её обидчиками, если А-Ин кто-то обидит, я сделаю всё, чтобы они больше не приближались к ней!

— Вот и отлично, запомните это, защищайте друг друга дальше, — на лице Яньли всё та же улыбка.

— И тебя, — в один голос твердят малыши.

Прошло почти десять лет с момента, как они дали обещание.

И именно сейчас оно пригодилось.

Цзинь Цзысюаня Цзян Чэн сразу невзлюбил. Вэй Ин говорила о нем, как о самодовольном и высокомерном павлине, сестра отмалчивалась, но при ней они старались не обсуждать её жениха. Неприятно, наверное, слушать подобное о человеке, с которым придется связать жизнь.

Павлин Цзян Чэна, Вэй Ина и Цзян Яньли, к слову, тоже невзлюбил. Вот только если причина ненависти к первым двум была ясна, как чистый лист, то А-Ли ненавидеть действительно не за что. Она — милая, утонченная, изящная девушка, которая отдала предпочтение естественной красоте, а именно поэтому не числилась в первых рядах красавиц. Да кто может быть красивее сестёр Цзян Чэна? Их никто не достоин.

Цзинь Цзысюань о чем-то переговаривается с адептами Ланьлина, а Цзян Чэн наблюдает из чистого интереса. Делать ему всё равно нечего, а то, что говорят про его сестру, он имеет полное право знать.

—… Красивая. А ты, Цзысюань, что думаешь?

— Не спрашивай, у него же есть невеста.

— И кто она? Точно в первых рядах красавиц среди всех орденов.

— Нет, это всего лишь Цзян Яньли…

Всего лишь?!

Цзян Чэн чувствует, что сейчас кто-то останется без красивого личика. И без глаз. Плохо то, что в толпе адептов не различишь, кто есть кто и что говорит.

Окончательно его добивают слова Цзысюаня:

— Какая вам разница, на ком мне придётся жениться? Это никого не волнует, даже если я ненавижу её!

И он удаляется как можно дальше от адептов.

Цзян Чэн сейчас хочет, чтобы на его пальце оказался матушкин Цзыдянь. Юй Цзыюань бы и разбираться не стала — покалечила бы всех до одного, не церемонясь. Вот только Цзыдяня сейчас у Цзян Чэна не было, были собственные кулаки.

Цзинь Цзысюань словно знал, что за ним кто-то идёт. Они стояли напротив реки, ветер развевал их волосы — получилась бы эстетичная картина, А-Ли смогла бы красиво нарисовать это. Вот только обоим сейчас не до эстетики было.

Ничего не говоря, Цзян Чэн с размаху влепил жениху своей сестры пощечину. На бледной коже красный след смотрелся более чем заметно. Не задумываясь о последствиях, он занёс руку ещё раз, но та оказалась перехвачена самим Цзысюанем.